Черная книга смерти

Далквист Гордон

— Еще раз, — сказал Чань.

— Еще раз, — с несчастным видом повторила Элоиза.

— Мне он показался довольно хлипким, — прошипела миссис Траппинг.

— Шарлотта, прошу вас! — еле слышно воскликнула Элоиза.

— Франсис Ксонк тоже ехал этим поездом, — сообщил Чань.

Миссис Траппинг подняла взгляд.

— И графиня, — вздохнула Элоиза. — Она пряталась в товарном вагоне. Поезд остановился в Парчфелдте, и тогда она сбежала, а мы с доктором отправились на ее поиски. Когда мы в последний раз видели Франсиса, его рвало у вагона.

Графиня побежала в парк. Абеляр решил, что мы должны идти за ней.

— А вы? Вы хотели идти за ней?

— Пожалуй, мне больше хотелось умереть, — вздохнула Элоиза и закрыла лицо руками.

Чань смотрел на несчастную Элоизу. Горестный вид женщины только усиливал желание полоснуть ей бритвой по лицу. Но вместо этого Чань подошел к перевязанному свертку, взмахнул бритвой и разрезал одеяло, под которым засверкали краски холста. Итак, Шарлотта отправилась в Харшморт, сожгла лабораторию, забрала картины, захватила Роберта Вандаариффа — и сделала все это своими руками. А Чань-то принимал ее за этакую простушку. Он вскинул голову, встретил яростный, решительный взгляд ее неприятно зеленых глаз, таких же, как у брата, и вспомнил рассказ Ксонка о том, что средний ребенок унаследовал интеллект всевластного отца. Из только что подслушанного разговора ему стало ясно, что эта женщина капризна, жестока, одержима гордыней… то, что она оказалась здесь, доказывало ее храбрость и решительность… а то, что в ней текла кровь Ксонков, означало, что она, возможно, не в своем уме.

Но он еще не закончил с Элоизой Дуджонг.

— И где теперь доктор? — резко спросил он.

— Мы оставили его в доме моего дяди.

— Предварительно оглушив, — добавила миссис Траппинг.

— Он там в безопасности, — быстро сказала Элоиза. — В доме тепло, там есть еда, дрова и кровать… Господь знает, он заслужил избавление от всего этого… от меня…

— Наверняка он чувствует то же самое, — заметил Чань.

— Он жив, — высокомерно сказала Шарлотта. — Хотя и не должен жить.

— И как долго, по-вашему, он будет там оставаться? — спросил Чань, обращаясь к Элоизе и словно не замечая миссис Траппинг. — И куда пойдет оттуда? Принц мертв. Макленбургские власти объявили доктора преступником. Наше правительство сейчас в руках его врагов, оно будет счастливо схватить и казнить его. Вряд ли у него есть деньги. Иностранец без гроша в кармане, преследуемый властями? Вашему Абеляру крупно повезет, если первый же шериф не повесит его на месте.

Элоиза принялась рыдать, прежде чем он успел закончить.

— Вы такой уродина, смотреть страшно, — заметила миссис Траппинг.

Чань взял Элоизу за подбородок и поднял ее голову так, что их глаза встретились.

— Я был в вашей комнате — я знаю. Вы с самого начала шпионили для Ксонка? Или для графини?

— Кардинал…

— Конечно, об этом не стоило говорить! Когда люди вокруг умирали! Когда спасали вашу жизнь!

Чань резко оттолкнул ее.

— Каролина Стерн вызвала вас обеих в отдельный кабинет

отеля «Сент-Ройял», — продолжал Чань. — Почему вы выполняли приказы графини — она вас шантажировала? Или тут было что-то еще? Что она требовала в обмен на молчание? Кого еще вы предали?

Слезы текли по щекам Элоизы. Чань повернулся к миссис Траппинг.

— Может быть, вы скажете? В вашей памяти, кажется, нет пробелов.

— Я вполне в состоянии рассказать вам о Каролине Стерн, — сказала Шарлотта Траппинг. — Но объясните мне, с какой стати я должна это делать.

Чань иронически подумал: беспечное пренебрежение его гневом означало, что Шарлотта впервые по-настоящему поняла, насколько он опасен. Может, наследственное упрямство заставляло ее бросать вызов смерти (и вот ведь незадача — только смерти, не меньше)?

— Это наши семейные проблемы, — холодно добавила она. — Зачем вас посвящать в них?

— Я уже в них посвящен.

— Но что вами движет, сэр? В чем причина? Этот самый доктор? Или месть? Или, — Шарлотта обвела взглядом его истасканную одежду, — все дело в деньгах?

Чань с трудом сдержался, чтобы не хлестнуть ее по лицу.

— Я здесь, потому что кое-кто пытался меня убить. Кое-кто вроде вашего брата.

— Но он же вас не убил. Не знаю, чего вы так боитесь… вы, верно, не промах, если ушли от Франсиса. Скажите, куда он отправился, какие у него планы?

— Чтобы вы помогли ему?

Шарлотта улыбнулась чуть ли не по-девчоночьи.

— Нет, я этого не говорю…

Эта женщина была несносна.

— Когда вы в последний раз видели своих детей? — спросил Чань.

Миссис Траппинг не ответила, сразу же поняв, что означает этот вопрос.

— Во всем виноват этот ужасный тип, — прошептала она. — Ноланд Аспич. Всегда высматривает, и так недобро… он никак не хотел смириться с тем, что Артур — его начальник…

— Вообще-то он нанял меня, чтобы я убил вашего мужа, — сухо сказал Чань.

— Что?

— Чань не убивал Артура, — быстро вставила Элоиза.

— Но… этот человек… он нанял вас…

Чань улыбнулся.

— Вашего мужа ненавидели.

— Простите…

— Ваш муж был низким негодяем.

— Но… какое бесстыдство… какая наглость…

— Шарлотта! — воскликнула Элоиза. — Ваши дети! Мог Франсис забрать их?

— Конечно нет! Зачем ему ставить под угрозу…

— Шарлотта!

— Я не знаю!

Обе женщины повернулись к Чаню. Сообщить им то, что было известно ему, означало закончить допрос и установить союзнические отношения. Нужно ли ему было это? Или ему было все равно? Что двигало им? Разве он не пытался ответить на этот вопрос с самой первой ночи в лачуге рыбака? Почему он до сих пор не вышел из этого дела? Он подумал о докторе с проломленной головой и разбитым сердцем, о мисс Темпл, бегством спасающейся от смерти, плененной или уже убитой. Он посмотрел на двух женщин, на сверток с картинами, на богача-маразматика — вот они все, как последние цыгане, сидят среди этих развалин.