Черная книга
Шрифт:
Он проснулся в шесть тридцать воскресного утра, откинул одеяло, завел двигатель и включил обогрев на полную. Его бил озноб, но он выспался. На улице было пусто, если не считать человека, который выгуливал безобразного белого пуделя. Человеку присутствие Ребуса на парковке вроде бы показалось любопытным. Ребус улыбнулся ему искусственной улыбкой, включил передачу и поехал прочь.
10
Он поехал в больницу, где, несмотря на ранний час, уже принесли чай перед завтраком.
— Привет, Мики.
— Привет, Джон. — Майкл не отрывал взгляда от чашки. Ребус пока не видел, чтобы тот хоть раз моргнул.
— Что, все переживаешь и переживаешь случившееся? — (Майкл не ответил.) — Я и сам такой, Мики. Происходит нечто ужасное, и ты потом прокручиваешь это в голове снова и снова. Потом пройдет. Ты мне сейчас, может, и не поверишь.
— Я пытаюсь понять, кто это сделал и почему.
— Они хотели тебя напугать, Мики. Я думаю, это было послание для меня.
— Они что, написать не могли? Напугать они меня напугали. Я чуть в штаны не наложил.
Ребус рассмеялся. Если к Майклу возвращается чувство юмора, то, значит, он начинает забывать о случившемся.
— Я вот что тебе привез, — сказал Ребус.
Это была фотография из Абердина. Ребус положил ее на поднос рядом с нетронутым чаем.
— Кто это?
— Отец и дядя Джимми.
— Дядя Джимми? Я не помню никакого дядю Джимми.
— Они давно рассорились. И с тех пор не общались.
— Жаль.
— Дядя Джимми умер несколько недель назад. Его вдова — наша тетя Ина — хотела, чтобы у нас была эта фотография.
— Зачем?
— Может, затем, что мы родственники, — пожал плечами Ребус.
Майкл улыбнулся:
— Ты не всегда был в этом уверен. — Он посмотрел на Ребуса влажными глазами.
— Теперь мы будем это знать. — Ребус кивнул на чашку. — Можно я выпью этот чай, если ты не хочешь? У меня язык, как половичок у двери в магазине в час скидок.
— Пей, бога ради.
Ребус за несколько глотков осушил чашку.
— Ну и чай. Ты можешь мне поверить: я оказал тебе услугу, — сказал он.
— Я знаю, что за чай они заваривают в таких заведениях.
— Значит, ты не такой чокнутый, как может показаться. — Ребус помолчал. — Так ты что, их почти не видел?
— Кого?
— Тех, кто тебя увез.
— Я видел фигуры в дверном проеме. Первый был ростом с меня, но гораздо шире в плечах. Другие… черт их знает. Лиц не разглядел. Извини.
— Ладно уж. Но хоть что-нибудь можешь сказать?
— Не больше, чем ночью констеблю. Как его фамилия-то?
— Харт.
— Да-да, Харт. Он сначала решил, что я с тарзанкой прыгал. — Майкл хохотнул. — Я ему сказал: нет, я просто решил повисеть.
Ребус улыбнулся:
— Но, к счастью,
Однако Майкл уже не смеялся:
— Ночью меня трясло. Им пришлось дать мне таблетку, чтобы я уснул. Не знаю, что это была за таблетка, но я до сих пор очумелый.
— Пусть они тебе рецепт дадут — будешь продавать таблетки студентам.
— Они хорошие ребята, Джон.
— Я знаю.
— Жаль будет, если съедут.
— Это я тоже знаю.
— Ты имеешь в виду Гейл?
— Эта девчонка, с которой ты виделся?
— Я у нее уже увидел все, что можно. Она в прошедшем времени. Но у нее бойфренд в Охтерардере. Может, он ревнивый?
— Вряд ли это его рук дело.
— Да? Но я в Эдинбурге пробыл всего ничего, чтобы успеть нажить себе врагов.
— На этот счет можешь не беспокоиться, — сказал Ребус. — У меня столько врагов, что на обоих хватит.
— Это радует. А пока…
— Что?
— Как насчет того, чтобы поставить дверной глазок? Только представь, что было бы, открой дверь одна из девчонок.
Да, Ребус уже думал об этом.
— И цепочка нужна, — сказал Ребус. — Сделаю сегодня. — Он помолчал. — Харт говорил что-то насчет фургона.
— Когда они меня затолкали в машину, я оказался в каком-то узком пространстве. Но при этом впечатление такое, что сам-то фургон довольно вместительный.
— Значит, там лежал какой-то груз?
— Похоже на то. И очень твердый, черт бы его подрал. Все колени отбил. — Майкл пожал плечами. — Вот и все, пожалуй. — Потом он вспомнил что-то. — Ах да, и воняло там ужасно. Либо вообще воняло, либо у них что-то сдохло в том ковре, в который они меня завернули…
Они проговорили еще минут пятнадцать, а потом Майкл закрыл глаза и уснул, хотя и ненадолго: по больнице начали развозить завтрак. Ребус встал и вернул стул, на котором сидел, к стене, потом поставил фотографию на тумбочку Майкла. Ему нужно было нанести еще один визит.
Брайана Холмса осматривали врачи, и медсестра не знала, когда они закончат. Только сказала, что Брайан снова приходил в себя ночью почти на минуту. Ребус пожалел, что его не было рядом: ему хватило бы и минуты, чтобы спросить то, что ему нужно. А еще Брайан разговаривал во сне, но бормотал что-то неразборчивое, да никто его и не записывал. Ребус понял, что ничего не дождется, и отправился в магазин. Если позвонить около полудня, то, вероятно, можно узнать, когда Майкла выпишут.
Он вернулся в свою квартиру, зайдя сначала в магазин на углу, где закупил еды на неделю. Он заканчивал завтракать, когда первый студент забрел в кухню и выпил три стакана воды.
— Воду лучше пить перед сном, — посоветовал ему Ребус.
— Спасибо за совет, Шерлок. — Он застонал. — Парацетамола у вас нет? — (Ребус отрицательно покачал головой.) — Что-то не то у них вчера было с пивом. Первая порция — просто отрава.
— Да, но вторая уже пошла лучше, а шестая — просто на ура.