Черная кровь
Шрифт:
– Не знаю. Хочу заметить, кстати, что пробуждения виновницы торжества мы будем ждать еще долго. В одной из бутылок нашли остатки наркотика – героина, кажется. Не факт, если после пробуждения она вспомнит, что было на самом деле, – добавила Катя.
Алина, пока единственная свидетельница благополучно дремала, помаявшись от скуки, решила походить по двору и поспрашивать у его жителей, не знает ли еще кто чего.
Опрос соседей ничего не дал – в это время основное их количество находилось на работе, а остальные были заняты домашними делами, поэтому во двор никто не выходил и не выглядывал. Тетя Света,
Алина вернулась в квартиру, несолоно хлебавши. Не успела она разуться, как в дверь позвонили. Катя пошла открывать и долго возилась с замком, который ни в коем случае не хотел поддаваться. После пяти минут чертыханий дверь, наконец, открылась. На пороге стояла Лариса.
ГЛАВА 8
Петров сидел в своем кабинете и рисовал на бумаге странные графики. Со стороны могло показаться, что он углублен в работу, хотя на самом деле он просто рассеянно думал.
После посещения сумасшедшего дома, его мучили кошмары по ночам, в которых он пытался убежать от людей без лиц. Они теребили его за пальто и хотели, видимо, пожаловаться на жестокое с ними обращение.
По приезду на работу на следующий день, Петров позвонил дежурному и попросил отослать криминалиста и снять отпечатки пальцев у всех обитателей палаты двести сорок три в областной Психиатрической лечебнице.
После того, как на его стол легли результаты анализов и заказанных им выборок и сопоставлений, Иван Семенович нервно смеялся минуты три. Все отпечатки пальцев обитателей столь потрясшей его воображение палаты совпадали с многими из тех, которые были найдены на тех многочисленных местах преступления, которые так заморочили голову всем сотрудникам уголовного розыска.
Нонсенс. Банда престарелых людей организовала самые дерзкие преступления, а потом взяла и дружно сошла с ума! Сюжет, прямо скажем – невероятный. Только что теперь делать – вот в чем вопрос. Организовывать суд и расправу – не получится: все сидят в дурдоме и дело не выгорит. От врачей – толку никакого, отчего люди сошли с ума и почему – ответить они не могут. Что хочешь – то и делай теперь…
Труп водителя по-прежнему оставался загадкой. Тот, кто угнал машину и спровоцировал автокатастрофу (это уже было установлено точно), вряд ли пользовался большой популярностью у окружающих: никто не подал заявку о его пропаже.
В данный момент по обгоревшему телу пытались восстановить его внешность и отпечатки пальцев. Сейчас было известно, что за рулем ворованной «десятки» сидел человек приблизительно сорока пяти лет от роду, роста 178 см, худощавого телосложения.
О том, каковы мотивы этого преступления, нельзя было сказать с большой долей очевидности. Дело осложнялось тем, что многие материалы, касавшиеся дела, были недоступны следствию из-за «коммерческой тайны». В чем она заключалась, невозможно было узнать никоим образом.
«Пусть сами и расследуют», – недовольно подумал Петров и отложил в сторону ручку.
За соседним столом сидел следователь Водкин и стремительно строчил докладную записку. Закончив ее, он помахал исписанным листком в воздухе и заявил:
– Готово! Иду
– Кого ты там уже?
– Да, этих странных отморозков, которые нам давно уже глаза намозолили, только у нас все время до них руки не доходили… А теперь начальство гайки всем закручивает: говорит, чтобы ни одного подозрительного человека в городе не осталось! Вот под это дело мы их и возьмем.
– Кого их-то?
– Да эту секту странную, которая пропагандой своих идей постоянно занимается. Их и берем – за пропаганду наркотиков. Уже не первый факт.
– Вы бы лучше торговцев сажали, а не этих на голову больных людей! – возмутился Петров.
Он знал, что его раздражение не имеет никакого права выливаться на голову несчастного Водкина. Но вылить ее было больше некуда. Дела в последнее время шли из рук вон плохо, да еще и неразгаданных загадок становилось с каждым днем все больше. Вспоминая то ограбление банка, которое закончилось для его главного участника сумасшедшим домом, Иван Семенович по-прежнему недоумевал. После того, как выяснилось, что несчастный пенсионер входил в число тех, кто сперва пропал, а потом снова появился, Петров начал прослеживать дальнейшую судьбу всех, кто считался пропавшим в тот же период.
Все это и привело его к порогу Алтынской «дурки». «Сколько ниточке ни виться, а узелок всегда найдется…» – бормотал следователь, засовывая руки в рукава потертого пиджака.
Квартира Никиты производила странное впечатление. В ней настолько был виден присущей хозяину оригинальный вкус, что не представлялось возможным думать, что она является одной из стандартных квартир стандартного панельного дома. Она была идеально приспособлена для жизни в ней одинокого мужчины, любящего комфорт и не любящего утруждаться. В ней было много воздуха и мало мебели, но мебель была настолько удобна, насколько этого можно было пожелать. В глаза бросались шкаф с книгами и очень крутая стереосистема. Все носило настолько явственный отпечаток личности хозяина, что порождало странное ощущение совершенной идентичности оформления интерьера содержимому его внутреннего мира и рельефу его души.
Оксана рассеянно оглядела комнату и подумала, что подробным осмотром она займется позже. Сколько было комнат в этой квартире всего, было решено разобраться потом.
– Вот здесь ты и будешь жить, – объявил Никита, гостеприимно распахивая перед ней дверь спальной.
В спальной было прохладно и темно. Никита зажег бра и Оксана увидела прежде всего большую кровать, а уж потом – оригинальное оформление стен. Вместо обоев прямо на побеленные стены были нанесены какие-то непонятные письмена, а в изголовье кровати висели страшные африканские маски.
– Это что? – осторожно поинтересовалась Оксана, – В смысле, это у тебя откуда.
– Я же говорил тебе, что много путешествую. И люблю экзотику. Знаешь, наше европоцентристское образование, которое признает единственно верным только западный путь развития, не дает совершенно никакого представления о всем богатстве других видов культур. А ведь при таком подходе из поля зрения выпадает большая половина человечества. Разве это правильно?
– О чем ты говоришь? Я, честно говоря, не очень тебя понимаю. Как, впрочем и всегда, – сокрушенно призналась Оксана.