Черная луна Мессалины
Шрифт:
Наверное, у меня было такое лицо, что импресарио невольно фыркнул.
– Елена, вы удивлены? – не скрывая иронии в голосе, осведомился он. – Я вас отлично понимаю. Не слишком-то приятно узнать, что тобой манипулируют и ведут за спиной свою игру. Я вижу, госпожа Левина, вам не терпится узнать, почему именно вы? Все очень просто. Вам было проще всех заполучить гребень, ведь ваш дядя дружит с Геннадием Кульбицким. Джулиана не подвела. Вы стали не только сотрудницей, но и любовницей Константина. Должно быть, он пошел на это, чтобы позлить Джулиану. Но ей не было дела до траченного молью ловеласа. Девочка лишь выполняла свою часть договоренностей. Зная тщеславие своего шефа, Джулиана как бы случайно подбросила идею – пригласить на Новый год Мессалину. Хозяин «Эротики», будучи снобом, охотно согласился. И мы, для приличия
Он обессиленно опустился на диван, как бы иллюстрируя свои слова. И уже с дивана продолжал:
– Когда к нам в номер ворвался этот русский, я имею в виду вашего дядюшку-музыканта, и заявил, что когда-то мою жену звали Татьяной и что она сбежала от него много лет назад, якобы погибнув под лавиной в Альпах, я подумал, что господин Левин сошел с ума. Но теперь я вижу, что эта тварь могла выкинуть все, что угодно. Даже подстроить свою смерть, только бы скрыться от скучной повседневности. Вот! Полюбуйтесь!
Американец театральным жестом отдернул руку с полотенцем от лица и указал на ссадины.
– Господин Левин бил меня кулаком по носу и требовал сказать, где его Танюша сейчас, ибо он, видите ли, желает лично взглянуть в ее глаза и спросить – за что? Он думал, я только притворяюсь удивленным. Но, честное слово, я ничего не знал! Я даже предположить не мог, что Секси русская. Все это время я полагал, что она мадьярка. Когда я выкупал ее из борделя, сутенер отдал венгерский паспорт на имя Марджет Шандор и поклялся, что это ее. Но ваш дядя мне не верил. Он, черт его возьми, увидел съемки из ночного клуба и узнал в Мессалине свою Танюшу. И тут, представьте, как в дурном кино, – Фишман иронично приподнял брови, – пока ваш дядя избивает меня в спальне, в номер вбегает Секси собственной персоной. Она не замечает своего бывшего и, думая, что мы одни, с порога заявляет, что уходит от меня, ибо наконец-то обрела свою истинную любовь. Левин выскочил из спальни с криком «Танечка», но эта проворная сучка уже успела выбежать из номера. Ваш родственник побежал за ней. Джулиана как раз шла сюда и столкнулась с ним в коридоре и может подтвердить, что я говорю правду. Поверить не могу! Секси променяла наш бешеный успех на смазливого торговца медицинским оборудованием! Вы думаете, Елена, это впервые? О нет! Секси все время ищет приключения и находит их. А когда наиграется, приползает назад и молит о пощаде. Я долго терпел ее выходки, но всему есть предел. Где она со своим новым любовником сейчас, я не знаю и знать не хочу! На ее место я беру Джулиану. Думаю, что это вас должно порадовать. Вы, Елена, можете вернуться к Константину. Если он не брезговал и раньше ложиться с вами в постель, то теперь, когда Джули больше не мельтешит у него перед глазами, он ваш с потрохами. Елена, куда же вы? Хотите пепси?
Не веря до конца в роковое стечение обстоятельств, я выскочила из номера, пробежала по коридору и, не в силах дожидаться еле ползущего с этажа на этаж лифта, кинулась по ступеням лестницы вниз. Лесной домик у озера, куда собиралась ехать Татьяна-Секси, был мне отлично известен, и я все думала – только бы успеть! Та дача некогда принадлежала Татьяне, доставшись по наследству от дальних родственников, и мы изредка наведывались туда всей семьей. Раньше на даче любила пожить Танина мама, но после «гибели» дочери несчастная женщина перебралась в монастырь под Коломной, оставив нам ключи.
Сбежав по лестнице на первый этаж, в холле гостиницы я услышала знакомый голос и увидела алую куртку, пестреющую нашивками, синие дутые сапоги и лохматую собачью шапку.
Облокотившись на стойку портье, стоял Игорек и забирал из рук дежурного ключи от номера. Две девицы
– Привет, Аленка! – пьяно усмехнулся он. – Ты что, работу сменила? Теперь путанишь?
Ну что за невезение!
– Игорь, не сейчас, – рванулась я в сторону. – Я опаздываю!
– Куда опаздываешь? К очередному клиенту? Так ты, Аленка, восходящая звезда российской проституции! Может, валюты одолжишь?
– Отпусти, я позову милицию.
– Че ты сразу – милицию! Давай лучше ко мне поднимемся. Я не один, с девчонками. Посидим, выпьем. Теперь я здесь проживаю. Временно. Пока бабки еще остались. Больше-то мне некуда идти. Ларка меня выгнала, а квартиру мою мы еще тогда продали, чтобы замутить бизнес с компьютерами.
– А деньги на компьютеры ты пропил, – закончила я мысль Игорька.
– Ну да, есть такое дело. Так что готовься, Аленка, я скоро к тебе жить приду, – как о чем-то само собой разумеющемся, сообщил он, тараща пьяные глаза. И тут же взорвался, переходя на крик: – Это же ты меня подставила, шлюха драная! Ты посоветовала ехать в «Метлу», хотя отлично знала, что там моя Лариска!
– Ты сам себя подставил, Игорек. Не смей приближаться ко мне на пушечный выстрел!
Услышав разговор на повышенных тонах, к нам направился дежуривший в холле гостиницы милиционер, и Игорь нехотя убрал руки. Но его испепеляющий, полный ненависти взгляд я чувствовала спиной до тех пор, пока за мной не захлопнулись стеклянные двери гостиницы. На улице иностранцы по-прежнему фланировали от одного развала с матрешками к другому, рассматривали иконы, самовары и гжельскую посуду.
Правда, проститутки больше не крутились перед гостиничными дверями. Тех, кого не успели ангажировать на этот вечер, милиционеры согнали в большой автобус. Среди раскрашенных лиц и ярких нарядов в салоне автобуса внезапно мелькнула беретка Цацкеля, но я не стала отвлекаться на выяснение обстоятельств задержания экстрасенса.
Машина стояла там, где я ее оставила. Усевшись за руль, я завела мотор и как ненормальная вылетела с парковки. Я гнала по пустынному шоссе, боясь опоздать. Только бы Рома держал себя в руках! Только бы не наделал глупостей! У поворота на село Тарасовское фары моей «пятерки» выхватили из ночной темноты перевернутое такси. Рядом с покореженной желтой машиной колесами вверх дымилось то, что некогда было «Тойотой» Романа. Боковой удар, нанесенный иномаркой «Волге» с шашечками, был так силен, что оба авто превратились в кошмарные груды железа. Стараясь унять дрожь, пробегающую по телу, я съехала на обочину и, выбравшись из салона «Жигулей», спотыкаясь о снежный наст, бросилась к «Тойоте».
Прижалась лицом к осколкам стекла и вгляделась в подсвеченную фарами «пятерки» темноту салона. Когда глаза привыкли к сумраку, я смогла разобрать, что Рома висит вниз головой на ремнях безопасности и не подает признаков жизни. Шейные позвонки его вывернуты так, что сомнений не оставалось – дядя мертв. Просунув руку в разбитое водительское окно, я пощупала пульс на его ледяном запястье. Не обнаружив биения сердца, я на негнущихся ногах двинулась к такси. Может, хоть там есть кто-то живой? Фары «Жигулей» освещали обломки автомобильных корпусов, а рядом с такси валялась одна из сумок «Луи Вюитон», с которыми Секси Бум приехала в Москву. Сумка была раскрыта, и из нее высыпались дамские безделушки. Лунный гребень и золотая химера покоились среди рассыпанной по снегу дорогой косметики. Перешагивая через предметы, я приблизилась к такси, отвернулась от смятого в лепешку тела водителя и сразу же увидела черные кудри, белое пальто и в ужасе зажмурилась.
Элька! Моя Элька! Но этого не может быть! Она должна быть вместе с Денисом! Ведь это к Макарову она ушла жить? Или нет? Я уже ничего не понимала и хотела только одного – убедиться, что Элька жива. Дочь была зажата на заднем сиденье рядом с Секси Бум, сжимавшей в похолодевших руках ладошку моей девочки. Глаза Эльки были закрыты, на лице застыла счастливая улыбка. Пульс не прощупывался. Нет! Только не это! Я рванула на себя искореженную дверцу машины, опустилась на колени и, покрывая поцелуями любимое лицо, завыла бешено, скорбно, как воет сука на погосте, оплакивая сгинувших щенят.