Черная метка

Корнуэлл Патрисия

– Конечно, – встревоженно ответила я.

– Тетя Кей? – донесся голос по телефонной линии.

– Люси! В чем дело? – воскликнула я. – С тобой все в порядке?

– Не знаю, слышала ли ты, что здесь случилось...

– Я ничего не слышала, – быстро сказала я, а Марино остановился и уставился на меня.

– Наша операция. Она провалилась. Слишком долго рассказывать, но все получилось очень плохо. Мне пришлось убить двух человек. Джо ранили.

– О Господи. Она жива?

– Не знаю. – Люси говорила с абсолютно неестественной монотонностью. – Ее положили в Мемориальный госпиталь Джексона под другой фамилией, и я не

могу ей позвонить. Меня изолировали, так как начальство боится, что нас попытаются найти. Чтобы отомстить. Это картель. Я знаю только – она была без сознания, когда ее забрала "скорая", а голова и нога были в крови.

В голосе Люси не чувствовалось никаких эмоций. Она произносила слова подобно роботу или компьютеру с искусственным интеллектом, которые ей приходилось программировать.

– Я прилечу... – начала я.

Но агент Франсиско, неожиданно взявший трубку, перебил меня:

– Я понимал, вы услышите об этом в "Новостях", доктор Скарпетта, поэтому хотел, чтобы вы знали. Особенно учитывая, что Люси не пострадала.

– Возможно, не физически, – возразила я.

– Хочу сказать вам, как вести себя дальше...

– Я знаю, как вести себя дальше, – прервала я. – Я немедленно вылетаю к вам. Если нужно, закажу частный самолет.

– Просил бы вас не делать этого. Позвольте объяснить. Это очень опасная и жестокая банда. Люси и Джо знают слишком много о них и их делах. Через несколько часов после перестрелки мы отправили саперов округа Дейд в квартиры Люси и Джо, и собаки обнаружили бомбы под их автомобилями.

Чувствуя слабость во всем теле, я выдвинула стул из-под кухонного стола и села. В глазах было темно.

– Вы слушаете? – спросил агент Франсиско.

– Да-да.

– В настоящее время, доктор Скарпетта, над этим делом работает полиция округа Дейд, как и ожидалось. Кроме того, сюда скоро прибудет команда для расследования обстоятельств перестрелки и парни, которые побывали в подобных переделках и обучены для работы с агентами, пережившими такую ситуацию. Но из-за высокой степени угрозы мы отправляем Люси на север, в округ Колумбия, где она будет в безопасности.

– Спасибо, что позаботились о ней. Благослови вас Господь, – сказала я голосом, показавшимся мне чужим.

– Послушайте, я знаю, что вы чувствуете, – проговорил агент Франсиско. – Обещаю, что все будет хорошо. Я сам участвовал в штурме в Уэйко [3] .

– Спасибо, – повторила я. – Куда УБН отправит Джо?

– Перевезет ее в другую больницу за сотни миль отсюда, как только представится возможность.

– Как насчет Виргинского медицинского колледжа? – спросила я.

– Я не совсем понимаю...

– Как вы знаете, ее семья живет в Ричмонде, но прежде всего больница медицинского колледжа славится на всю страну, а я там преподаю. Если переведете ее сюда, я позабочусь, чтобы она лежала в хороших условиях.

3

В 1993 г. в Уэйко при штурме укрепленной базы баптистской секты Ветвь Давидова, которой руководил Д. Кореш, в огне погибло около 80 человек, в том числе дети.

Он помедлил, потом сказал:

– Спасибо. Я воспользуюсь вашим советом и переговорю с ее начальством.

Он повесил трубку. Я стояла, глядя на телефон в руке.

– В

чем дело? – произнес Марино.

– Операция провалилась. Люси застрелила двоих...

– Все прошло нормально? – прервал он меня.

– Никакая перестрелка не проходит нормально.

– Черт побери, док, ты знаешь, что я имею в виду. Стрельбу признали правомерной? Только не говори мне, что она по ошибке застрелила двух агентов в штатском!

– Нет. Конечно, нет. Ранили Джо. Я не знаю, в каком она состоянии.

– Проклятие! – воскликнул он, стукнув по столу так, что в мойке загремела посуда. – Люси просто нужно было выяснить отношения с кем-то, так? Ее нельзя было задействовать в такой операции! Мне важно было сказать им об этом! Она так и ждала случая застрелить кого-нибудь, выйти на улицу, как чертов ковбой с дымящимися револьверами, чтобы отплатить за все, что она ненавидит в жизни!..

– Марино, прекрати.

– Ты видела, в каком она была состоянии в тот вечер! – продолжал бушевать он. – Она стала законченным психом, с тех пор как убили Бентона. Недостаточно никакой расплаты, даже если бы она сбила тот поганый вертолет и по кусочку скормила рыбам останки Кэрри Гризен и Ньютона Джойса.

– Все, хватит! – воскликнула я. – Пожалуйста, хватит. Этим не поможешь. Люси профессионал, и ты это знаешь. В противном случае люди из БАТ никогда не направили бы ее на такую работу. Начальство прекрасно знает ее историю. После того, что случилось с Бентоном, ее тщательно оценивали и проверяли. Кстати, то, как Люси справилась с этим кошмаром, только укрепило ее авторитет как агента и человека.

Он молчал, открывая бутылку "Джек Дэниелс", потом сказал:

– Ну мы-то с тобой знаем, что она справилась не слишком хорошо.

– Люси всегда была склонна скрывать свои переживания.

– Да, но какой ценой для здоровья?

– Наверное, об этом нужно спросить нас с тобой.

– Я тебе точно говорю: на этот раз она не справится с собой, док! – воскликнул Марино. Он налил в стакан виски и бросил несколько кусочков льда. – Она убила двоих преступников меньше года назад, а сейчас это случилось опять. Большинство здоровых мужиков за всю службу ни разу ни в кого не стреляли. Именно поэтому я пытаюсь заставить тебя понять: на сей раз начальство рассудит по-другому. Крупные шишки в Вашингтоне подумают, что у них завелся ковбой-дуэлянт, психически неуравновешенная личность.

Он протянул мне стакан с виски.

– Я знал таких копов, – продолжал Марино. – У них всегда есть оправдательные причины для убийства, которые поддерживаются законом, но если как следует разобраться, начинаешь понимать: они подсознательно готовят такую ситуацию. Они этим живут.

– Люси не такая.

– Ага. Только она бесится с того самого дня, когда родилась. И кстати, ты сегодня никуда отсюда не уйдешь. Останешься со мной и с Санта-Клаусом.

Марино налил себе виски, и мы прошли в запущенную тесную гостиную с покосившимися торшерами, пыльными искривленными жалюзи и стеклянным кофейным столиком с острыми углами, вина за появление которого возлагалась на меня. Марино упал в откидывающееся кресло – такое старое, что приходилось заклеивать коричневую обивку скотчем. Я вспомнила, как первый раз вошла в его дом. Придя в себя после первоначального смятения, я поняла: он гордится изношенностью всего, что имел, за исключением грузовичка, бассейна и вот теперь – рождественского убранства во дворе.