Черная невеста

Вербинина Валерия

Официант принес вазу, но она оказалась маловата для букета таких размеров, и пришлось ему сходить за другой, побольше. Ксения ждала, когда Роджер и Грета уйдут, но, к ее разочарованию, Ричард пригласил их присоединиться. Грета села рядом с Ксенией, Роджер – рядом со своим другом.

– Вы просто нас спасли, – сказала шведка со смущенной улыбкой. – В последние дни, где бы мы с Роджером ни были, только и говорят, что о мистере Возмездие. Всего несколько минут назад мы столкнулись у входа с мистером…

– С Ником

и его женой, – подсказал Роджер. – Он сказал, что его престарелая тетушка Констанс, которая последние тридцать лет уверяла всех, что она слепая, теперь прозрела настолько, что читает все газеты, где сообщается об этом ненормальном.

Ксения улыбнулась.

– Невольно напрашивается вывод, что она не такая уж слепая, – заметила девушка.

– Конечно, – ответил Роджер, – но знаете, когда все вокруг твердят об одном и том же, это начинает действовать на нервы. – Он повернулся к Ричарду. – Кстати, Клэр просила, чтобы ты ей позвонил. Я спросил, почему она сама не позвонит тебе, но она сказала, что звонила, но тебя не застала.

Ксения слегка напряглась. Что это еще за Клэр? Жена Ника? Уж не та ли, которая когда-то была невестой самого Ричарда?

– А, да, дворецкий говорил мне, – пожал плечами Сеймур. – Наверное, она опять хочет пригласить меня на один из этих ужасных благотворительных вечеров.

– Почему ужасных? – наивно спросила Грета.

– Потому что люди приходят туда из-за того, что питают иллюзию, будто умирать от скуки в обществе приличнее, чем просто скучать в одиночестве.

– Не напоминайте, – воскликнула Ксения, – я как раз обещала быть завтра на одном из таких вечеров и уже раскаиваюсь!

– У леди Хендерсон? – поднял брови Роджер. – Нет, она вас не уморит скукой. Она сделалась очень мила с тех пор, как коротко подстригла волосы, и все стали ей наперебой говорить, что она выглядит на двадцать лет моложе. Оказалось, что короткой стрижки для счастья вполне достаточно.

– А я еще помню, какой она была до войны, – лукаво вставил Ричард. – По-моему, от одного ее присутствия скисало молоко. Теперь, конечно, она совсем другая.

– Но вы все-таки будете завтра на вечере? – спросила Грета.

Точности ради следует сказать, что этот вопрос почему-то не понравился сразу двум из четырех человек, сидевших за столом, – Роджеру и Ксении.

– Увы, нет, потому что я потерял приглашение, – объявил Ричард, глазом не моргнув. – Со мной такое случается.

«Тогда я тоже туда не пойду, – решила Ксения. – В конце концов, может ведь у меня заболеть голова?»

Но стоило ей на следующий день пожаловаться миссис Ломакс на головную боль и намекнуть, что она хотела бы остаться дома, как у старой дамы сделался такой обиженный вид, что Ксения почувствовала укол совести.

– Впрочем, у меня где-то есть аспирин, – капитулировала девушка. – И потом, голова болит не так уж

сильно.

Когда миссис Ломакс удалилась, недовольная Ксения сделала несколько кругов по комнате и под конец, ощущая потребность излить кому-нибудь душу, позвонила Амалии.

– По-моему, я сто раз, не меньше, предлагала тебе переехать ко мне, – спокойно заметила мать. – У англичан есть одна любопытная особенность: когда они не обращают на тебя внимания, это еще полбеды, но когда они всерьез начинают тобой интересоваться, тогда-то и возникают настоящие сложности.

– У нее явно что-то на уме, – пожаловалась Ксения. – Полагаю, на вечере меня познакомят с перспективным вдовцом, который уже уморил пять своих предыдущих жен.

– А ты расскажи ему, как уморила шесть своих предыдущих мужей, и он поймет, что ему за тобой не угнаться, – посоветовала Амалия, и Ксения по голосу поняла, что мать улыбается.

– Мне не нужно шесть мужей, мама. Меня вполне устроит и один… Кстати, я хотела тебе сказать, что ты была не права насчет Ричарда. Он вовсе не наркоман.

«Вот как, – подумала заинтригованная Амалия, – сначала разговор о муже, и тут же появляется его имя… Неспроста, ох, неспроста!»

– Я рада, если ошиблась, – сказала она вслух.

– Правда?

– Ну да, а что?

– По-моему, – решилась Ксения после паузы, – он тебе не нравится.

– Ошибаешься. Он мне нравится уже тем, что заставил тебя вспомнить, кто ты есть. Дарить девушке цветы и водить ее в рестораны – это, может быть, банально, но правильно. Его игры в мушкетеров я не понимаю, но это уже мои трудности.

«Нет, – подумала Ксения, надувшись, – он тебе не нравится, и бесполезно меня убеждать… я-то знаю, что означает этот холодок в твоем голосе, ведь даже лучшие из людей не лишены предрассудков…»

– Ты читала газеты? – спросила она, чтобы переменить тему.

– О взрыве в Ливерпуле? Конечно, читала. Террористы устроили в старом здании нечто вроде лаборатории, где делали свои бомбы. Там накопилось множество взрывчатых веществ, и в какой-то момент случился взрыв. Его бы вообще списали на случайность, если бы не письмо…

– Нет, я имею в виду другое. То, что пишут сейчас о России.

– А что ты хочешь от меня услышать? – вздохнула Амалия. – Помню, мы проиграли войну с Японией, я была в Париже и видела, как французы веселились над нашим позором. А ведь мы были союзниками Франции… Так они относились к нам, еще когда мы были Российской империей. Они всегда радовались любой нашей неудаче, неважно какой. Теперь на месте Российской империи возникла Советская империя, которую можно просто ненавидеть, потому что она провозгласила свой особый путь… Вообще, знаешь, я могу рассуждать об истории до бесконечности, но на данный момент все это бесполезно. В итоге остаются поток и щепка, более ничего.