Черная ночь Назрани
Шрифт:
— Война сейчас идет, Сергей Владиславович. Самая настоящая война — с подкопами, с разведкой, с захватом пленных и прочей партизанщиной. Вы, конечно, поняли, я имею в виду предстоящие выборы.
— Ясное дело, — сдержанно кивнул генерал-майор, которому сначала показалось, что собеседник имеет в виду совсем другую войну.
— Много противоборствующих сторон участвуют в этой войне, дорогой мой. А когда на десять человек приходится двадцать группировок, это очень плохо. Нужно правильно выбирать союзников и уметь вовремя объединиться. Нужно иметь сплоченную команду со своими защитниками, своими нападающими. Команду, где есть свои пешки и свои ферзи. — Учел, хитрец, генеральские вкусы, ввинтил любимую терминологию.
Не дожидаясь тоста, Круликовский под одобрительный взгляд хозяина выпил рюмочку коньяку. Подумал: «Уж больно маленькие у него эти рюмочки».
— Теоретически существует вариант, по которому я отдаю вам свои голоса, — продолжил Хустанбеков, когда генерал прожевал лимон. — Тогда вы элементарно побеждаете в первом туре. Я пошел бы на это, но практически все не так просто. Голоса не лежат у меня в кармане, я не могу вынуть их и передать вам в руки. Нужно убеждать, придумать обоснования, призывы. Еще неизвестно, произведут ли они должный эффект. Мне кажется, сейчас будут более действенны другие методы. Как вы посмотрите на то, чтобы заменить председателя избиркома?
Круликовский ожидал чего угодно, только не этого.
— Зачем? — только и нашелся спросить он.
— Сейчас эту заметную должность занимает слишком принципиальный человек. Его принципиальность принимает поистине болезненные формы. С таким каши не сваришь. Лично для меня такая замена ничего не дает. Из двадцати пяти процентов сделать пятьдесят председатель не сможет. Но разницу в один-два процента, а именно настолько, судя по некоторым опросам, вас может обойти в сентябре Тавасиев, он нивелирует.
Чтобы прочистить мозги, Круликовский хлопнул еще рюмку коньяку.
— Предположим, мы уберем нынешнего председателя, правда, не представляю, каким образом. А кто окажется на его месте?
— Есть у меня на примете свой человек. Надежный. Светлая личность.
«Для тебя-то он свой, — неприязненно подумал генерал, — значит, меня угробит как пить дать».
Словно прочитав его мысли, Хустанбеков сказал:
— Наверное, вы задаетесь вопросом: зачем это мне надо? Уж не собираюсь ли я обвести вас вокруг пальца? Объясняю: ваша победа меня вполне устроит. Если мы станем союзниками, вы как благородный человек наверняка пожелаете предложить мне какой-нибудь ключевой пост в своей команде. Не королем, конечно, но и не пешкой.
Сладкими речами генерала обмануть трудно, знает им цену. Круликовский сказал, что даже самая искусная замена председателя избиркома наделает много ненужного шума и окажется невыгодной для любого победителя. Поэтому лучше оставить все как есть.
— Логично, — согласился Абукир Идрисович, делая вид, что ему по душе чрезмерная осторожность генерал-майора, и тут же перешел к следующему варианту: — Тогда остается вывести из игры Тавасиева.
Услышав это имя, Сергей Владиславович поморщился:
— Было уже много крутых попыток, и все вхолостую. Он какой-то непотопляемый.
— Это при помощи компроматов. А если радикальным способом?
— Что вы имеете в виду? Убить?
Теперь уже поморщился Хустанбеков — от солдафонской прямоты потенциального союзника.
— Зачем убивать, когда проще на время похитить. То есть воплотить в жизнь девиз: нет человека — нет проблемы. Для нас с вами это значительно упрощает жизнь. И вы знаете, дорогой Сергей Владиславович, я смотрю на Тавасиева не
— Как — чужак?! Он же местный.
— В этом-то и заключается парадокс. Вы к нам приехали сравнительно недавно («Вот собака! — подумал Круликовский. — Шесть лет, по-твоему, недавно?»), но по духу — вы наш. Проиграть вам не так обидно. А он здесь вырос и тем не менее — чужак, духовно чуждый ингушам человек. Человек совсем другой ментальности. Такие поневоле разрушают наш уклад. Всем — и психологией, и поведением.
Бывший первый секретарь еще долго может болтать, язык-то без костей, а Круликовскому пора уходить, перерыв кончается. К тому же после этого совещания придется ехать в Магас, где у президента назначено еще одно. Он обещал подумать над предложением Хустанбекова, хотя поведение того вызывало неприязнь. Вот ведь флюгер — ему безразлично, чью сторону принимать, кого валить, лишь бы расчистить себе дорогу к кормушке. Других забот нет. А может, старичок прав. В таких ситуациях необходимо действовать более отчаянно, тут уж не до сантиментов. Победителей не судят.
Абукир Идрисович уловил благоприятные для себя изменения в настроении гостя. Пускай эти лидеры поборются друг с другом, теряя силы. В нужный момент он найдет чем козырнуть. В отличие от голосов избирателей справка о том, что Круликовский состоял на учете в психдиспансере, у него в кармане. Припасен гостинец и для Тавасиева. Сейчас многие подзабыли про долг, который он из-за дефолта 1998 года не сразу заплатил дружественной Белоруссии за покупку конской амуниции. А вот мудрый Абукир Идрисович помнит. В случае чего это тоже можно положить на чашу весов.
День был прожит не зря — Хустанбеков дал выход своему коварству. Теперь с легкой душой можно отдохнуть, как говорит молодежь, оттянуться. Поехать на дачу и ближе к вечеру, когда на поверхности озера абсолютная гладь, испробовать с Идрисом новый водный мотоцикл «кавасаки». Имеет же он право потратить часть избирательных денег на родного сына.
Глава 10
ЮРИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
Базоркин остолбенело стоял в полусумраке подъезда… Положение самое что ни на есть дурацкое, глупее придумать трудно. Ну пришел этот чеченец к Лиде. А что он может сейчас с ними сделать? Попытаться войти в квартиру? Мустафа представил, какую истерику закатит жена, будет кричать на всю округу, что он ее третирует. Старая песня. Не позже чем через час у Лиды кончается обеденный перерыв, и ей нужно возвращаться в магазин. Одна ли она выйдет или вместе с этим чеченцем, значения не имеет. Что он ей скажет? Спросит, зачем тот приходил? Она не ответит. Продолжать следить за ним? А если тот просто вернется в лагерь? Так и будет Мустафа часами болтаться по лесу, мало что узнав. Вряд ли это Лидин любовник. Для любовных дел можно выбрать более удачное время, скажем, вечер или выходной, но уж никак не середину рабочего дня. Скорей всего, явился по каким-то делам. По каким — если понадобится узнать, Лиду прижмут в милиции или в прокуратуре, и все расскажет как миленькая. Сейчас же поджидать их тут совершенно бессмысленно. Больше того — он их может спугнуть. Поэтому лучше уйти, пока не попался на глаза соседям.
Мустафа вернулся в прокуратуру. Сегодня он дежурил на втором этаже, там, где находится кабинет прокурора» республики, и бритаевский, теперь уже бывший, тоже рядом. Вскоре к Базоркину подошел начальник охраны. Вид у него был несколько обескураженный.
— Крутой замес получается, — сказал майор. Только что мне звонил оперативник из милиции. Он приходил по одному делу в больницу, где в реанимации лежит раненый чеченец. Представляешь, кроме своих у него оказались какие-то твои документы и даже твое свидетельство о смерти. Я как услышал это, у меня чуть крыша не поехала. Как они могли попасть к тому типу?