Черная ночь Назрани
Шрифт:
— Не сталкивались ли вчера здесь машины?
— Сталкивались! Еще как сталкивались! — загалдели в ответ. — Очень даже сталкивались. Как раз возле нашей деревни сталкивались. Громкий стук был. Мы слышали.
— Ясно, — разочарованно произнес Турецкий. — А кто-нибудь видел?
— Своими глазами никто не видел. Только Реваз видел и только дядя Давид видел. Они рассказывали.
— Они где живут? Можно с ними поговорить?
— А вы кто такие? — поинтересовался самый старый из присутствующих — седоусый старичок с обветренным, словно керамическим,
— Мы из милиции, — ответил Турецкий.
— А почему не в форме? — с подозрением спросил кто-то.
— Я следователь.
Оказалось, что один из очевидцев аварии живет в доме напротив, поэтому пировавшие наперебой заголосили:
— Реваз! Реваз!
— Чего надо? — донесся из недр домика гортанный мальчишеский голос.
— Иди сюда! К тебе милиция пришла!
На ходу заправляя рубашку в брюки, на улицу испуганно выбежал мальчик лет шестнадцати. При его появлении пировавшие торжествующе закричали приезжим:
— Вот он, Реваз! Он видел все столкновение, которое вам нужно.
Турецкий объяснил мальчику, что от него требуется, и тот с жаром затараторил:
— Это утром было. Я возле ворот стоял. Я отца ждал, мы с ним за дровами должны были идти. Вдруг слышу внизу сильный стук. Вон там, перед поворотом, где чинары растут. Смотрю: в зеленые «Жигули» врезалась бежевая «Нива». Она во всем виновата, «Жигули» ни в чем. не виноваты. Я даже думал, что шофер «Жигулей» сейчас выйдет и шоферу «Нивы» морду набьет. Только у него ничего не получилось. Сзади еще «Газель» стояла. В ней было много людей. Они. водителя «Жигулей» вытащили и посадили в другую машину.
— В «Газель»?
— Почему в «Газель»? Там совсем сзади иномарка стояла. Серебристая. Туда его посадили и увезли.
— В город?
— Почему в город? В другую сторону увезли. Эта иномарка развернулась и туда уехала.
— А остальные машины что делали?
— Ничего не делали. Уехали.
— То есть кто-то из нападавших сел в «Жигули», и все машины уехали?
— Еще как уехали. Все три штуки уехали. И все в город.
— Ну что ж, — вздохнул Турецкий. — Большое спасибо за такой яркий рассказ. Номер хоть одной из машин вы случайно не запомнили?
— Случайно не запомнил. Я его отсюда даже не видел.
— Спасибо, Реваз. Вы нам действительно помогли. А кто еще видел это столкновение? Говорят, дядя Давид видел.
— Точно. Дядя Давид видел. Он там совсем близко был. Он овец пас.
— С ним можно увидеться?
— Он далеко отсюда живет. В самом конце улицы. Пока дойдешь, устать можно.
— Ничего страшного, — успокоил мальчика Тавасиев. — Мы на машине.
— На машине недалеко. Хотите, я с вами поеду, покажу его дом?
— Особой нужды, Реваз, нет. Но если ты не занят и тебе хочется прокатиться, то поехали.
— Я не занят, и мне очень хочется прокатиться.
Как и предыдущую компанию, дядю Давида они застали во дворе, тоже под виноградным навесом и тоже за столом. Даже вина на нем было примерно столько же, сколько и у тех, хотя вкушал пищу он в одиночестве. Прежде чем отвечать на вопросы, дядя Давид велел жене принести стаканы для дорогих гостей. Тут уж Турецкий не стал протестовать, понимая, что в случае отказа появится чача.
— Я сидел вон под теми под деревьями и вспоминал всякие анекдотики, когда услышал на дороге громкий стук. Оглядываюсь — рядом стоят несколько машин. Вдруг несколько человек с автоматами подбежали к самой первой, вытащили оттуда водителя и посадили в другую машину. Она развернулась и уехала. Остальные потом тоже уехали, в другую сторону.
Один рассказ подтверждал другой, но слишком большой ясности в дело они не вносили. Турецкий заученно спросил:
— Номера «Нивы» или «Газели» вы, конечно, не запомнили?
— Я номер «Жигулей» запомнил.
— Этот не нужен, — сказала Любовь Ивановна.
— А «Газель» я видел, когда она уже уезжала. Поэтому номер не запомнил. Только заметил, что у нее не наш номер.
— Что значит — не наш? — насторожился Турецкий.
— У наших машин 06, а у «Газели» — другой.
— То есть вы имеете в виду цифровой код. Какой же у нее был?
— 26.
— Александр Борисович! — схватил его за рукав Тавасиев. — Это ставропольский индекс. Такие здесь только у ФСБ.
Глава 7
ШАЛЬНЫЕ ДЕНЬГИ
Анжела оставалась на участке, когда Тамара, сказав, что ей хочется пить, вошла в дом. Сейчас у нее была возможность говорить без утайки, она даже могла подробно пересказать Виктору весь свой разговор с хозяйкой. Однако настоящие следователи не расслабляются ни при каких условиях. Поэтому она спросила:
— Печку лучше топить дровами или углем?
— Да чем угодно, — ответил Виктор.
Он настолько увлекся работой, что на какое-то время даже забыл, с каким заданием послан в дом Аштрековых. Виктор очень любил мастерить, реставрировать, чинить, короче говоря, приводить в порядок что-то негодное. В такие моменты он чувствовал себя врачом, возвращающим больной организм к полноценной жизни. Больше того — после окончания работы ему становилось немного грустно. Так иной раз врач расстается с выздоровевшим пациентом.
Печь была отремонтирована на совесть. Все оказалось хорошо рассчитано, дверка укреплена ровно и выпирает наружу не так сильно, как раньше. Оставалось только покрасить в тех местах, где сереет свежий цемент. Побелку нужно сделать потом, когда высохнет. Анжела сказала, что с такой мелочью справится сама.
— Сколько я вам должна? — спросила она.
— Сколько не жалко.
— Нет уж, сами скажите.
Виктор затруднился с профессиональным ответом «печника». Ему совершенно не у кого было проконсультироваться насчет того, сколько стоит ремонт. Поэтому он решил притвориться кокетничающим с молодой хозяйкой балагуром. Мол, от такой красивой женщины приятно получить любые деньги, пусть это будет чисто символическая сумма.