Чёрная пантера с бирюзовыми глазами
Шрифт:
– Давай же, моя девочка! Ты готова! Давай! Сделай это.
И я это сделала!
Его слова словно бы сорвали какой-то ограничитель. Сжатая пружина во мне резко распрямилась, посылая по всему моему телу волну чистейшего, незамутнённого удовольствия. Не в силах вынести такой напор ощущений, я выгнулась дугой, упираясь в кровать затылком и пятками, даже не заметив, в какой момент они упали со спины Гейба, издала пронзительный, звенящий вопль и, полностью обессиленная, рухнула плашмя на кровать, раскинув руки и ноги, и не в силах даже моргнуть.
Лишь на долю секунды отстав от меня, Гейб издал громкий полустон-полурык,
Какое-то время мы оба лежали, не в силах и пальцем пошевелить, и единственно, о чём я в тот момент подумала: «Хорошо, что я могу долго не дышать», потому что Гейб, навалившийся на меня, был тяжеленным. Но, видимо, собрав остатки сил, он перекатился на спину, удерживая меня при этом, так что теперь уже я лежала на нём.
Постепенно я начала приходить в себя и замечать окружающую меня реальность. Первое – это замечательная подушка, к которой я прижималась щекой и ухом, слушая сердцебиение, которое постепенно выравнивалось, так же как и моё. Вздымалась эта подушка тоже всё спокойнее, и я невольно стала дышать с нею в такт.
Второе – на «подушке» лежала не только моя голова, я, собственно, лежала на ней вся, целиком, грудь к груди, живот к животу, а... Ой, оказывается, мы до сих пор соединены с Гейбом, только не так плотно.
– Поздновато краснеть, – прожурчал мне в волосы довольный голос.
Я осознала, что губы Гейба прижаты к моей макушке, одна его рука играет с моими волосами, а другая всё ещё крепко обнимает меня, так и не отпустив после того, как он прижал меня к себе, переворачиваясь.
– Ты не можешь видеть, что я краснею! – из чувства противоречия пробормотала я.
– А ты в курсе, что у тебя румянец даже на попке?
– Не может быть! – ахнула я, приподняв голову и пытаясь рассмотреть свой тыл. Неужели румянец действительно и туда добрался?!
– Я пошутил! – расхохотался Гейб, потом всё же признался. – Твоя щека стала заметно теплее. И ухо тоже. Вот я и догадался.
Я снова улеглась на его грудь – чувствовала себя настолько довольной и расслабленной, что решила не обижаться на шутку. Было невероятно приятно лежать вот так, совсем близко, тело к телу, чувствуя, что теперь Гейб абсолютно и окончательно мой. А я – его, до последней клеточки, до последнего атома.
Я готова была лежать так хоть до завтра, но у Гейба были другие планы. Аккуратно придерживая меня, он перекатился на бок и опустил меня на постель, а сам встал. Я почувствовала лёгкое чувство потери, когда он выскользнул из меня, но успокоила себя мыслью, что это был не последний раз. Определённо не последний. Распробовав такое замечательное удовольствие, я собиралась и впредь наслаждаться им, притом как можно чаще.
Эти мысли проносились у меня в голове, в то время как я, без зазрения совести, любовалась обнажённым Гейбом, направляющимся к двери, за которой, по моим предположениям, находилась его ванная комната. Широченные, бугрящиеся мускулами
Мой взгляд задержался на упругих, подтянутых ягодицах – я никогда не думала, что у мужчин могут быть такие красивые ягодицы, но так оно и было. Немного полюбовавшись ими, я сообразила, что они не двигаются, подняла глаза и увидела, что Гейб остановился и, обернувшись через плечо, с широкой улыбкой наблюдает за тем, как я откровенно пялюсь на его задницу. Встретившись со мной взглядом, он подмигнул мне, и, насвистывая, продолжил свой путь и скрылся в ванной.
А я уставилась в потолок, пытаясь понять, как за каких-то три дня, умудрилась из, фактически, асексуального существа превратиться в такую развратницу? Хотя, Гейб, похоже, был совсем не против.
Не успела я додумать эту мысль, как Гейб вышел из ванной и направился к кровати. Мой взгляд невольно забегал по его мускулистой груди, по мощным рукам и кубикам пресса – что не было для меня чем-то новым, учитывая его наряд в нашу первую встречу, а потом спустился ниже – и вот там меня уже ждало нечто новенькое. Поняв, куда уставилась, я быстро отвела глаза, но было поздно – Гейб снова расхохотался.
– Клянусь, в этот раз у тебя покраснели даже пятки! Кончай смущаться, Миранда, это всё нормально и естественно, ты любуешься моим телом, а я – твоим.
И тут я осознала, что лежу на кровати, без единой нитки на теле, и даже не замечаю этого, настолько комфортно и расслабленно я себя чувствую. Понимая, что прятаться или пытаться прикрыться теперь будет уже просто глупо, я собрала волю в кулак, закопала смущение поглубже и осталась лежать не двигаясь. Хотя снова пялиться на Гейба уже не решилась.
А он в это время уселся на кровать где-то в районе моих коленок. Видя его лишь боковым зрением, я недоумевала – почему туда? В это время Гейб деловито раздвинул мне ноги и стал тщательно вытирать между ними влажным полотенцем. Ахнув, я машинально попыталась сдвинуть ноги, но он мне не позволил.
– Спокойно, девочка моя. Я тут немного напачкал, мне и прибираться. И потом, я всё это уже видел.
– Когда?!
– Как раз перед тем, как получил по макушке. Хватило и одного взгляда, чтобы по достоинству оценить всю эту красоту. Так что лежи спокойно и позволь мне о тебе позаботиться.
И я покорно лежала, позволяя Гейбу тщательно – на мой взгляд даже слишком тщательно, – вытирать меня сначала влажным, а потом сухим полотенцем. Тем более, если быть совсем уж честной, если отбросить смущение, то я просто наслаждалась и самими прикосновениями, и тем, как Гейб обо мне заботится. Это было невероятно приятно.
Закончив, Гейб зашвырнул полотенца куда-то в угол, с довольным видом осмотрел дело рук своих и удовлетворённо пробормотал:
– Вот теперь всё чистенько, – после чего внезапно наклонился и легонько поцеловал меня прямо ТУДА. Я взвизгнула и дрыгнула ногой, а Гейб, довольно посмеиваясь, спрыгнул с кровати, одним быстрым движением выдернул из-под меня покрывало, вытянул откуда-то из комода лёгкую простынку, набросил на меня, а потом нырнул в постель и крепко прижал меня к себе. Я тут же оплелась вокруг него, как плющ – простыня, накрывающая нас, помогла мне побороть стыдливость, а прижиматься к Гейбу было невероятно приятно.