Черная Принцесса: История Розы
Шрифт:
А с этим, можно было и подождать. Посмотрев, сначала, куда может зайти «вторая развилка». А вот, когда она не зайдет, тогда можно «продраться через дебри» и к «первой». И собственно, «разобрать» весь этот «лес на спил». И на бумагу, для ее ежедневника и «стиков»!
– Заметь, – хмыкнул блондин, выравниваясь и упираясь подбородком в ее макушку, нависая над девушкой. – Я только, держу тебя, чтобы «картина маслом», а точнее мукой: «София и завтрак». Не «расширилась» по «оппонентам» и до «них» самих. С указанием меня, в списке «жертв». С твоего понимания, «героев сюжета».
– Ну, да! Или чтобы твое утро, не началось с тряпки по лицу? Или «расчлененки» на этом же столе? Ножи ты, тоже держишь?
– Смотрите-ка! – присвистнул блондин, разворачивая девушка к себе, но продолжая удерживать ее за кисти рук. Предусмотрительно, перед этим, выкинув тряпку в серую металлическую раковину, справа от себя. – «Шипы» медленно, но верно «превращаются» в «иголки», а «когти» – в «когтищи». Ты «растение» или «животное», Соф? Не видел тебя, ни разу, в чем-то «большем» из «цветов», да и животных. Как кроме, «комнатного цветочка», розовой розы или фиолетовой фиалки, на подоконнике у Ксандера. Или в клетке, в виде соловья или канарейки. Для услады его глаза и слуха! Но если тут, я еще могу закрыть глаза и представить. «Навоображать» и «нафантазировать»! То ежом, точно нет. Тем более, дикобразом! Или крысой? Мышью! «Серой мышью» – это, еще куда ни шло…
– Как же «плотно» в тебе это «сидит», да? – усмехнулась девушка, опустив голову вниз и отрицательно покачав ей, из стороны в сторону. – Странно, что именно я попала под «обстрел» твоей «подростковой». Извиняюсь! «Сыновьей ревности»… И самой первой! А как же Никита? Он – был «первым», на том самом «подоконнике». Разве, нет? Но почему-то все «лавры», достались именно мне! Это все потому, что я девушка? Или потому, что ты «сексист», а я, уже после, девушка?!
– Душ не поможет избавиться от «паров». Если после него, ты вновь берешься «парить», – будто, пропустив мимо ушей все то, что она говорила, спокойно проговорил Егор. Утыкаясь носом в ее волосы и чувствуя запах шампуня, с сиренью и примесью яблока. «Парникового» яблока! – У Влада нет с этим проблем. Ровно, так же, как и нет и проблем, достойных сей «парилки». Он «убивается» по «крупному» и по «тяжести», если за «это» заходит. Не «детским лепетом», вроде этого. А вот ты, да. Я могу долго «разглагольствовать» на тему того, в какую сторону дул ветер. Или сказать, что выходил на балкон проветриться и приметил открытое окно комнаты. В которой горел синий «индикатор» и выходили «облака». Но к чему это, если «папе», в любом случае, это не понравится… Папам. «Обоим»!
– Было бы странно, если бы понравилось! Если, еще учесть, что изначально. Ему и одному, самому первому и моему. Не нравлюсь я сама. А точнее, не понравлюсь, когда он увидит ту самую меня. Какой я стала, сейчас…
Ничего не ответив, Егор прикрыл глаза и просто продолжил наслаждаться тем, что было в его руках. В «ощущенческом» и «обонятельном» планах…
Он не «давил» на нее, как и на кисти рук. Но и давал понять, что он, все еще здесь. И готов выслушать, как и не отпустит до «нужного момента».
А какого? Самому бы знать… Не хотелось бы доводить до того, чтобы он сам ее рукава закатал или приподнял кофту до конца. Резинка которой и сама уже бледную полоску кожи впалого живота оголила, но не достаточно. Не достаточно для того, чтобы определить «масштаб трагедии».
«Приказано» было, ждать и «наблюдать», «следить»… Но кого он обманывал? Кивая ночью, а под утро – не в силах уснуть. И с каким-то «маньяческим желанием», вглядывался в одно единственное окно, дабы рассмотреть, хоть что-то. Или выждать, чтобы София сама вышла на балкон, и хоть как-то и чем-то, «запалилась». Но вот, он парадокс и вот она ирония. «Запалилась» она табаком. Что конечно, не отметает ее «внутренних демонов», по проблеме. Но и не «добавляет очков», вместе с тем, никому и ни к чему. Ни подтверждая, но и не опровергая.
– А точно стоило прятать от меня, именно Влада? – прервала повисшую, между ними, тишину, София. – Как и меня, именно от него? Я имею в виду…
– Ты все-таки хочешь, лично, «проинспектировать уголок потребителя», да? – утробно прорычал Егор, вдыхая ее запах с закрытыми глазами. Теперь, не только, ради наслаждения и какого-то своего эстетического удовольствия. Но и для того, чтобы успокоиться, а ведь, так хорошо молчании. – «Потребителя» моих «нервных клеток», в том углу!
***
– То есть, как «похоже»?!
– То есть, как «тату»?!
Так и не дождавшись Егора с Софией, Влад и Женя обоюдно решили, якобы «намекнуть» Александру, на разговор «тет-а-тет». И одними «мужчинами». Который вылился в «женское», «очистившееся» и вернувшееся из дамской комнаты, жестокое и яростное: «нет! Здесь и при нас! Сейчас!».
А после, в не менее жестокое противостояние «женского» и «мужского». Количество «вторых», перевешивало знатно, количество «первых». Зато, качеством они не уступали друг другу. И в каких-то моментах, буквально перевешивали количество, «женское» над «мужским».
– Поля! – «проныл» Женя, уже, скорее просто и по факту. Не надеясь, что она смилостивится и успокоится, наконец. Спустя десять минут объяснений и десять минут «вымаливания» прощения за молчание.
Скрестив руки, в закатанной до локтя белой рубашке, в светло-серую клетку, на столе, он «упал» на них лбом. И уставился взглядом в пол. Точнее, в полоску пола, межу своих же ног, в темно-коричневых брюках на черном кожаном ремне.
– Нет! Вот… Даже, не начинай! – махнула она правой рукой в его сторону, отмахиваясь. – Ни о какой беременности не может идти речь, тем более ни о какой: «ты же – девушка! Ты не должна ругаться, успокойся!». Я не буду спокойна, пока не будет спокойна моя малышка! Которая, мало того, что подверглась всему этому. Теперь, еще и вторит судьбе вашей! – шатен скрючился. – Вашей, Влад, с Егором! Бывшей! Буквально, «рвясь» опять между двух огней! И это, не к тому, что ту мне жалко. Я ее не знала до момента, как Женя появился со всеми вами, у меня. А я – у вас и Жени. А там, где-то «ровно» и лет пять есть уже, наверное. Не то, шесть! Короче! Вполне, достаточно, чтобы сказать, что она заслужила все то, что с ней произошло. Сразу, после всего и потом… А София – нет. И это, капец, товарищи! Надо что-то решать!
– Я согласна с Полиной, – положительно кивнула Карина. – Пусть, я и не знаю всего. А если что-то и знаю, то и не до конца, как и сама София. Но…
– Ну, ты-то куда? – закатил глаза Влад, уже, даже не участвуя в беседе. И не следя за ней и ее ходом, правильным или нет. Как и за количеством пуговиц, расстегнутых, что на рукавах розовой рубашки, что на груди. Не заправив ее и в черные джинсы, на того же цвета кожаном поясе. Зато, подвернув их у щиколоток, как и рукава «верха», до локтя.
Качаясь на стуле, головой и глазами «упершись» в потолок. Он, зато отлично различал «говоривших» по голосам и «мелькающим», где-то внизу, силуэтам. По их «размытым» макушкам. Что и давало ему право, не смотреть на них и не видеть, в принципе. Насмотрелся и до этого!
– Цыц! Не дай мне повода, окончательно усомниться в тебе, Влад! – шикнула Полина. – Когда это все полетит к чертям. Нет! К ним, уже летит. К дьяволу! Когда полетит к нему, ты будешь тем, кто это все вернет обратно. Я серьезно! Никто «иной», только ты. Хотя бы потому, что ты «тучу лет» отсутствовал, пусть и не по своей вине. Но теперь, «отрабатываешь долги»! Кармы, не кармы… Как угодно! Делай! В прошлый раз, у тебя это очень неплохо получилось…