Черная река
Шрифт:
— Брось, Майкл, ты просто не любишь ученых. — Миссис Брюстер вернулась к вышиванию. — Я окончила факультет физики в Кембридже и даже собиралась сделать научную карьеру.
— Что помешало?
— В последний год в университете я познакомилась с теорией хаоса — теорией непредсказуемого поведения в нелинейных динамических системах. СМИ, которые не влияют на происходящее, ухватились за этот термин, обозначив им романтический анархизм, хотя понятия не имеют об истинном смысле теории. А смысл в том, что даже математический
— И вы захотели влиять на эти события?
Оторвавшись от работы, миссис Брюстер посмотрела на Майкла.
— А ты и вправду очень умен. Я, скажем так, осознала, что природа предпочитает порядок. В мире по-прежнему будут происходить стихийные бедствия или техногенные катастрофы. Однако, установив Виртуальный паноптикум, мы сможем направить развитие общества в правильное русло.
Они проехали мимо знака, обозначающего въезд в Берлин. Здесь не было ограничений по скорости, и водитель прибавил ходу.
— После встречи вы позвоните Натану Буну? — спросил Майкл. — Я хотел бы знать, может, есть новости о моем отце?
— Разумеется. — Миссис Брюстер сделала у себя в компьютере пометку, чтобы не забыть. — Только давай представим: мистер Бун найдет твоего отца. Что ты ему скажешь?
— Скажу, что мир должен претерпеть глобальные технологические изменения, что паноптикум неизбежен. Отец должен осознать это и помочь Братству.
— Замечательно. Просто замечательно. — Она оторвалась от клавиатуры. — Идеи Странников больше никому не нужны. Есть правила, которым все должны следовать.
К тому времени как Майкл допил вторую чашку чая, машина въехала в город. «Мерседес» катил по одной из трех улиц бульвара Унтер-ден-Линден. Мимо шли несколько групп туристов, пресыщенных видами архитектуры в стиле барокко и неоклассицизма. Миссис Брюстер указала на памятник в виде стопки книг — на корешках значились имена немецких авторов. Мемориал установили на площади Бебельплатц, где в 1938-м нацисты сжигали книги.
— Население Берлина куда меньше, чем, скажем, в Токио или Нью-Йорке, — пояснила миссис Брюстер. — Поэтому город кажется неоправданно большим.
— Наверное, во время Второй мировой было разрушено много зданий?
— Совершенно верно. А то, что уцелело, в конце войны взорвали русские. Однако следы прошлого стерты.
У Бранденбургских ворот «мерседес» свернул налево и поехал вдоль окраины Потсдамской площади. Берлинской стены уже не было, но ее призрак все равно ощущался. Когда стену снесли, освободилось много пространства для строительства, и теперь на месте зоны смерти тянулась ровная полоса небоскребов.
Машина ехала по длинной Воссштрассе. Здесь во время Второй мировой располагалось здание Рейхсканцелярии. Сегодня большую часть территории застроили и окружили забором.
Водитель остановился у старого пятиэтажного дома.
— Изначально зданием владело Имперское министерство путей сообщения, — объяснила миссис Брюстер. — После сноса Берлинской стены Братство нашло дому иное применение.
Выйдя из машины, они подошли к компьютерному центру. Собственный цвет здания исчез под слоем граффити, окна были забраны металлическими щитами. Но все же Майкл видел перед собой величественную постройку девятнадцатого века с завитыми карнизами и ликами древнегреческих богов над большими эркерами. Снаружи дом казался дорогим лимузином, который побывал в серьезной аварии.
— В здании две секции, — предупредила миссис Брюстер. — Сначала посетим общественную часть, поэтому будь благоразумен.
Она подошла к металлической двери, над которой висела камера наблюдения. Табличка сообщала: «Компания „Персонал кастомер“».
— Это британская фирма? — спросил Майкл.
— Нет, полностью германская. — Миссис Брюстер позвонила в дверь. — Ларс рекомендовал дать английское название, потому что так персонал считает, будто вовлечен в работу чего-то большого и международного.
Дверь открылась, и они вошли в ярко освещенную приемную. За стойкой сидела девушка лет двадцати с кольцами в ушах, носу и губах. Взглянув на пришедших, она улыбнулась.
— Добро пожаловать в «Персонал кастомер». Чем могу помочь?
— Я миссис Брюстер, а это — мистер Корриган. Мы технические консультанты, пришли проверить компьютер. Полагаю, господин Райххардт нас ждет?
— Да, разумеется. — Девушка передала миссис Брюстер запечатанный конверт. — Вам в…
— Знаю, милочка, я здесь не в первый раз.
Они прошли к лифту рядом с конференц-залом со стеклянными стенами. За большим столом обедали и разговаривали сотрудники компании — почти всем было лет тридцать.
Распечатав конверт, миссис Брюстер достала пластиковую карточку и провела ею по сенсорной панели у лифта. Дверь открылась. Миссис Брюстер с Майклом вошли, и англичанка провела карточкой по следующей сенсорной панели.
— Сейчас спустимся в подвал. Оттуда ведет единственный вход в башню.
— Вы не против, если я задам вопрос?
— Общественную часть здания мы прошли, так что нет, не против.
— Сотрудники компании знают, чем занимаются?
— О, для них «Персонал кастомер» — легальная компания, передовая маркетинговая фирма, собирающая демографические данные. Разумеется, реклама, направленная на массы, давно устарела. В будущем реклама индивидуализируется. Представь себе доску объявлений, которая улавливает сигнал персонального микрочипа в связке ключей, высвечивает имя ее обладателя и информацию, предназначенную именно ему. Ты только что видел энергичных молодых людей — они собирают всю возможную личную информацию о берлинцах, скармливая ее компьютеру.