Черная река
Шрифт:
— Что у вас за груз? — спросила она капитана Вандергау. — Нечто опасное?
Капитан Вандергау — крупный, неразговорчивый мужчина с белокурой бородой — опустил вилку и приятно улыбнулся.
— Ах, гру-уз?.. — протянул он, глубоко задумавшись, словно бы сам подобным вопросом никогда не задавался.
За дальним концом стола сидел старпом — мужчина с нафабренными усами, — он и ответил:
— В трюме капуста.
— Да, верно, — подтвердил Вандергау. — Зеленая капуста, красная, консервированная, соленая… «Принц Вильгельм Оранский»
Была ранняя весна. Дул влажный ветер, моросил дождь. Темно-зеленые океанские волны бились о серый, цвета неба, нос корабля, будто препятствуя ходу. В бездействии, Майя заметила, что слишком часто думает о Габриеле. Где-то в Лондоне Странника ищет Линден, но сама она ничем помочь не может. После нескольких бессонных ночей Майя нашла на палубе две ржавые банки из-под краски, залитые цементом. Взяв в руки эти импровизированные гири, Арлекин проделала несколько упражнений, пока не заболели мышцы и не выступил пот.
Вики большую часть времени проводила на камбузе. Пила чай, вела дневник. Иногда у нее на лице появлялось счастливое выражение. Майя знала, что в эти мгновения девушка вспоминает о Холлисе. Очень хотелось прочесть отцовскую лекцию на тему любви: Торн постоянно напоминал, что это чувство ослабляет. Но Вики не стала бы слушать. К тому же любовь придавала ей сил и уверенности.
Стоило Элис почувствовать себя в безопасности, как она стала каждый час дневного времени проводить, гуляя по палубе. Молча поднималась на мостик или спускалась в машинное отделение. Члены команды были семейные, поэтому относились к Элис с большой теплотой, делали для нее игрушки или готовили особое угощение на ужин.
На рассвете восьмого дня, проплыв дамбу Темзы, корабль медленно пошел вверх по реке. Стоя на носу, Майя смотрела на мерцающие огни деревень. Англия не была ей домом — у Арлекина вообще нет дома, — но девушка почти радовалась возвращению.
Ветер усилился, пел в стальных тросах. Над сердитыми волнами кружили чайки. Капитан Вандергау расхаживал по палубе со спутниковым телефоном в руке. Майя поняла, что груз должен быть доставлен в конкретный док Восточного Лондона, когда начнется смена таможенного офицера по имени Чарли. Но Чарли на связь не выходил, и Вандергау проклинал все и вся на английском, голландском и еще каком-то языке, которого Майя не знала.
— Наша беда не в коррупции, — объяснил капитан Майе. — Наша беда — в ленивой и бездейственной британской коррупции.
Наконец он дозвонился до подружки Чарли. Та сообщила все, что нужно.
— Четырнадцать сотен. Да, я понял.
Вандергау дал команду в машинное отделение, и оба винта пришли в действие. Спустившись уровнем ниже, Майя ощутила, как вибрируют стальные стены. Постоянно слышался стук, будто где-то внутри корабля билось огромное сердце.
В час дня в дверь каюты постучался старпом. Велел собирать вещи и явиться в камбуз за инструкциями.
Майя, Вики и Элис сели за узким столом, слушая, как бренчат на деревянных полках стаканы с тарелками. Корабль разворачивался для захода в док.
— Что дальше? — спросила Вики.
— Как только груз пройдет инспекцию, — ответила Майя, — сойдем на берег. Линден встретит.
— А как насчет камер наблюдения? Нам что, менять внешность?
— Пока ничего сказать не могу. Но есть два способа проникнуть куда-то незамеченным: использовать какой-нибудь старый, примитивный трюк или, наоборот, технологию, которая на поколение опережает свое время. В обоих случаях Большому Механизму трудно за тобой уследить.
Вернулся старпом и сделал широкий жест рукой:
— Капитан Вандергау просит вас следовать за мной в более безопасное убежище.
Майя, Вики и Элис спустились в обычную холодильную камеру для продуктов. Там повар-яванец со старпомом спрятали «зайцев» за стеной из картонных коробок. Металлическая дверь, лязгнув, закрылась, и беглецы остались одни.
Лампа у них над головами излучала резкий свет. В кобуре на лодыжке у Майи был револьвер. Оба меча — Арлекинский и Габриеля — она достала из футляра и положила рядом с собой. Уровнем выше кто-то быстро прошел по коридору.
Элис Чен придвинулась ближе к Майе.
«Чего она хочет? — подумала Арлекин. — Ведь я меньше всех привязана к ней, почти не забочусь». Отец рассказывал, что как-то ехал через Южный Судан. Он оказался в лагере беженцев, и какой-то мальчишка, которого война оставила сиротой, увязался за ним, ходил следом, будто бездомный пес.
— Всем живым существам свойственно желание выжить, — объяснил тогда Торн. — И если дети теряют родителей, они ищут самого сильного человека, который их защитит…
Дверь открылась, и послышался голос старпома:
— Здесь хранятся продукты.
— Порядок, — ответил человек с лондонским акцентом.
Одно слово — «Порядок», — и на Майю нахлынули воспоминания об Англии. Фразы вроде: «Я в порядке, отвали…», садики на заднем дворе с керамическими гномами. Чипсы и горошек.
Дверь захлопнули. Проверка закончилась.
Спустя еще какое-то время вошел капитан Вандергау и разобрал стену из коробок.
— Было очень приятно познакомиться, дамы. Однако время прощаться. Прошу за мной, корабль прибыл.
Снаружи повис густой туман. Вода капала на перила лестницы с верхней палубы. «Принц Вильгельм Оранский» стоял на приколе в доке.
Капитан Вандергау быстро проводил беглецов к правому борту, у которого покачивалась на волнах небольшая баржа — с кораблем ее связывали нейлоновые тросы. Предназначенная для хождения по каналам, баржа была сорок футов в длину; в середине располагалась большая кабина с окнами-иллюминаторами. Такие лодки Майя видела всякий раз, когда пересекала каналы Лондона; на них люди жили или катались по праздникам.