Черная река
Шрифт:
Снова Габриель спустился в крипту по металлической лестнице. Монахиня зажгла свет, и Странник принялся осматривать кости, окровавленную одежду и прочие останки мучеников. Габриель знал: возвращаться сюда опасно, но другого способа найти отца он не видел.
Сестра Тереза коротко рассказала об испанском после и английских виселицах. Габриель кивал головой, будто слушал очень внимательно. На самом деле он присматривался к экспонатам. Фрагменты костей. Окровавленный лоскут кружев. Еще кости. Габриель вдруг понял, что совсем ничего не знает ни о католической церкви, ни об истории Англии. Он словно пришел
— Когда началась Реставрация, — рассказывала сестра Тереза, — вскрыли несколько общих могил, и…
Деревянные стенки витрин потемнели от времени и прикосновений верующих. Если отец и оставил здесь какой-то знак, то искать нужно в чем-то недавнем. Обойдя комнату, Габриель заметил висящую на стене фотографию в новенькой сосновой рамке с блестящей латунной табличкой.
Подойдя ближе, Габриель присмотрелся к черно-белому изображению: маленький скалистый остров, который образовался, когда из моря поднялись два зазубренных пика. Где-то в двух третях на пути к самой высокой из вершин разместилось скопление домишек из серого камня — выстроенные в форме перевернутого конуса, они напоминали гигантские ульи. Надпись на латунной табличке, выполненная готическим шрифтом, гласила: «СКЕЛЛИГ-КОЛУМБА. ИРЛАНДИЯ».
— Что на этой фотографии?
Слегка ошеломленная, сестра Тереза остановилась на середине заученной речи.
— Это Скеллиг-Колумба, остров у западного побережья Ирландии. Там есть монастырь ордена бедных кларисс.
— Он тоже относится к вашему ордену?
— Нет, мы — бенедектинки.
— А я думал, здесь все посвящено либо вашему ордену, либо истории английских мучеников.
Опустив глаза, сестра Тереза поджала губы.
— Для Бога нет разницы, откуда мы. Главное — кто мы в душе.
— Я и не сомневаюсь, сестра. Просто странно видеть фотографию ирландского монастыря в этой гробнице.
— Полагаю, вы правы. Она не очень вписывается.
— Получается, ее повесил здесь кто-то, не принадлежащий к вашему ордену?
Достав из кармана увесистую связку ключей, монахиня сказала:
— Простите, сэр, но ваше время вышло.
Поднимаясь по лестнице вслед за сестрой Терезой, Габриель едва скрывал ликование. Когда он вышел на улицу, солнце уже спряталось за деревьями Гайд-парка. Похолодало. Габриель отпер замок на Синем монстре и поехал вверх по Бейсуотер-роуд к кольцевой дороге.
В зеркало заднего вида Габриель заметил, что ярдах в ста за ним следует человек на мотоцикле: черная кожанка, лицо скрыто затемненным забралом шлема. Мотоциклист мог два раза обогнать Габриеля и скрыться в городе, но держался позади, ближе к тротуару. Внешне он напоминал наемника Табулы — из тех, что гонялись за ним в Лос-Анджелесе.
Габриель резко свернул на Эджуэр-роуд. Мотоциклист не отставал. Был час пик, автобусы ехали почти впритирку друг к другу. Габриель вырулил на Блумфилд-роуд, въехал на тротуар и покатил зигзагами, лавируя между людьми, покидающими административные здания и спешащими к метро. Одна дама остановилась и крикнула вслед: «Для этого дороги есть!» Не обращая внимания, Габриель свернул за угол на Уорик-авеню.
Мясная лавка. Аптека. Ресторан курдской кухни. Резко затормозив у стоянки, Габриель слез с Синего монстра и закинул велосипед за кипу картонных коробок. Быстрым шагом вошел в супермаркет. Схватив корзину, поспешил вдоль рядов, чем привлек внимание продавца, расставлявшего товар на полке.
Что делать? Вернуться в Винный дом? Нет, нельзя, Табула убьет новых друзей Габриеля с той же легкостью, с какой уничтожила семьи в Новой Гармонии.
Дойдя до конца ряда, Габриель свернул за угол. Там его дожидался мотоциклист — широкоплечий, с крепкими руками, бритой головой и морщинами курильщика на лице. В одной руке он держал шлем, в другой — сотовый телефон.
— Не надо бежать, мсье Корриган. Лучше вот возьмите.
Мотоциклист протянул Габриелю мобильник.
— С вами хочет поговорить мой друг. Но помните, говорить следует «мягким» языком — не называя имен.
Приложив телефон к уху, Габриель услышал легкий шум статики.
— Слушаю, — сказал он.
— Я в Лондоне с одним своим другом, — ответила Майя. — А этот человек с телефоном — мой деловой партнер.
Мотоциклист едва заметно улыбнулся, и до Габриеля дошло: выследил и нашел его Линден, Арлекин из Франции.
— Ты слышишь меня? — переспросила Майя. — Все нормально?
— Да, хорошо, — ответил Габриель. — Рад тебя слышать. Я узнал, где мой отец. Надо искать дальше.
18
Позавтракав, Холлис вышел из кафе и отправился по Коламбус-авеню в Верхний Уэст-Сайд. Прошло четыре дня, как Вики с остальными уехала в Лондон. Холлис успел найти комнату в клоповнике и устроился вышибалой в ночной клуб. В свободное время он скармливал Большому Механизму ложную информацию, убеждая Табулу, будто Габриель по-прежнему в Нью-Йорке. На Арлекинском сленге это называлось «чамминг» — приманка для акул.
Наведываясь в переполненный кафешками, ресторанами и салонами красоты Верхний Уэст-Сайд, Холлис не переставал поражаться, сколько людей просиживает за компьютерами в кофейнях «Старбакс». Для студентов они были староваты, для пенсионеров слишком уж молоды. Однако стоило Холлису заглянуть через плечо одному из завсегдатаев кофейни и увидеть текст на мониторе, как боец тут же понял: все эти люди пишут, словно под копирку, один и тот же сценарий к фильму о романтических проблемах среднего класса в большом городе.
В кофейне на Шестьдесят восьмой улице Холлис нашел Кевина Рыбака. Тот, как обычно, сидел за столиком, уставившись в экран своего ноутбука. В «Старбаксах» Кевин жил, ел, спал, а иногда даже мыл под мышками. И если этот худощавый юноша не дрых и не брел с персональной продовольственной корзиной в другую кофейню, то висел в интернете.
Подвинув стул, Холлис присел рядом за столик. Не отрываясь от монитора, Рыбак помахал левой рукой (правой он продолжал печатать) в знак того, что заметил присутствие другого живого существа. Кевин взламывал базы данных кастинговых агентств, сливал оттуда фотографии привлекательных, но еще не известных молодых актеров, потом вывешивал на сайте знакомств, создавая фальшивые профили ученых, юристов, банкиров, готовых познакомиться, подолгу гулять по пляжу и в конце концов даже жениться. Женщины со всего мира писали им, отчаянно пытаясь привлечь внимание.