Черная сага
Шрифт:
— Что-то случилось, Хрт?
Хрт посмотрел на Макью… И все понял! Его жена сидела у костра, лепила миски и обжигала их в огне.
— Вот так и я! — воскликнул Хрт. — Так! Так! О, Небо!
Встал и пошел. Хвакир бежал за ним, нес в пасти меч. Хвакир был рослый пес, теперь таких не встретишь. Хрт научил его словам «бр-рат», «кр-ровь» и «вр-раг». Хвакир их четко выговаривал. А нынче псы только рычат. А если бы…
Так вот, я говорил — Хрт встал, пошел. Хвакир пошел за ним. Вдвоем они сошли в овраг. Там было много красной глины. Хрт испытал ее — размял, обжег —
Три дня он создавал себе врага, трудился до изнеможения. Ведь Хрт хотел, чтобы враг у него был храбрый, ловкий, сильный. Зачем нам слабый враг? Ведь мы ж не…
Да! Три дня трудился Хрт, а на четвертый он обложил врага толстенными поленьями, поджег и начал ждать. Хвакир сидел с ним рядом.
Когда поленья обгорели и обсыпались, Хрт подошел к врагу и осмотрел его. Враг получился черным, крепким. Хрт вылепил его похожим на себя, только повыше ростом да пошире в плечах. Но, правда, враг был без меча. Хрт после объяснял:
— Меч каждый добывает себе сам! Вон, сыновья мои, они все сами добывали. А этот… Он и без меча обходится. И еще как!
И это истинная правда. Чурык — а так зовется первый враг — ходит с железной палицей, валит ею могучие дубы и пробивает самые крепкие стены. И сжечь его нельзя — от огня он только крепчает. Его не зарубить мечом, его не утопить. То есть, конечно, он уйдет под воду и пролежит на дне день, два… да хоть и целый год!.. а после выйдет на берег, поднимет палицу и закричит:
— Р-ра! Р-ра-ра-ра!
Кроме того, от долгого лежания в воде Чурык становится еще опасней; ведь он тогда…
Но все это стало известно много позже, а тогда, когда Чурык еще стоял как истукан… Да он и был тогда обычным истуканом! Хрт обошел его со всех сторон и рассмотрел, и остался доволен, потом вернулся к псу и стал его науськивать:
— Вот, это враг! Куси его! Куси! Порс! Порс!
Хвакир сначала упирался — ведь он же видел, что это никакой не враг, а просто истукан, — но Хрт настаивал, подталкивал, потом грозил, а после даже насмехался, говорил, что псу, должно быть, очень страшно. Тогда Хвакир не выдержал и бросился к Чурыку, и стал его трепать, словно медведя. А зубы у Хвакира — вот такие, даже еще больше, и очень острые. И вот он рвал ими, кусал…
Пока Чурык не выдержал и дико заорал! И подскочил! И бросился бежать в лес, напролом. Хрт и Хвакир помчались за ним следом. Хвакир бежал, кричал:
— Вр-раг! Кр-ровь!
А Хрт бежал молча. Хвакир затем кричит, чтобы Хрт знал, где его искать, а Хрт затем молчит, чтобы лучше слышать пса.
Так было и тогда — Хрт бежал молча, слушал пса…
И вдруг Хвакир затих. Потом как будто завизжал…
И вновь затих. До самых поздних сумерек Хрт бегал по лесу, искал — и, наконец, нашел. Хвакир лежал под деревом и чуть дышал. У него была проломлена голова и перебиты передние лапы.
— Кто? — спросил Хрт.
— Вр-раг! — прохрипел Хвакир.
Хей! Хо! Хрт был в безмерном бешенстве! Однако он не стал преследовать Чурыка, а отнес Хвакира домой и там они вместе с Макьей долго, до самых холодов, выхаживали раненого пса.
Потом, когда уже лег первый снег, Хрт и Хвакир отправились на поиски Чурыка. А Чурык к тому времени уже раздобыл себе железную палицу, и потому одолеть его стало совсем непросто. Пока была зима, враги двенадцать раз сходились в битвах, но всякий раз расходились ни с чем. И уже только весной, когда в полях зазеленела первая трава и Хрт вышел на битву не один, а с сыновьями, Чурык бежал. Три года его не было, потом он опять пришел и опять был побит, бежал, потом опять пришел…
А годы шли…
В последний раз Хрт и Чурык сошлись тогда, когда Хвакир давно уже околел от старости да и сам Хрт при ходьбе опирался на меч. В тот день с Хрт не было старших сыновей, которые уже много лет как отселились от него и жили отдельно. С Хрт был только младший, Подкидыш. И вот Подкидыш это и затеял! Он сказал так:
— Отец! Если врага нельзя сразить силой, то его нужно одолеть хитростью.
— Ха! — засмеялся Хрт. — Хитростью! Ты что, хочешь, чтобы я на старости лет превратился в женщину?!
Но Подкидыш твердо стоял на своем. Так они спорили полдня. Наконец Хрт поддался его уверениям, и они договорились вот о чем: Хрт не проронит ни слова, а говорить с Чурыком будет только Подкидыш. И так оно и было. Когда Чурык явился на заранее условленное место битвы, Подкидыш встретил его самыми робкими и любезными речами и много говорил о том, что давно уже пора прекратить бессмысленную вражду, разделить нашу Землю поровну и жить в мире и согласии. Слушая Подкидыша, Чурык самодовольно ухмылялся и все поглядывал на Хрт, который, нахмурившись, сидел неподалеку и молчал. Когда же Подкидыш стал предлагать Чурыку бросить жребий и тем определить, кому же из них достанется правая, а кому левая половина Земли, Чурык презрительно прервал его, сказав:
— Молчи! Здесь все будет мое! — а после закричал: — Р-ра! Р-ра! — и, подняв палицу, ринулся к Хрт.
Однако не успел Чурык пробежать и десяти шагов, как провалился в искусно замаскированную яму, которая была до краев заполнена сурьей забродившим медом, настоянным на тридцати трех целебных травах. Сурья — это не простой напиток, а дар Неба. К тому же она очень хмельная и вязкая. Чурык быстро начал тонуть. Подкидыш бегал вокруг ямы, выкрикивал воинственные кличи и время от времени разил врага мечом. А Хрт смотрел на все это бесчестие и горько сетовал:
— Сын, не к добру такая битва! Не к добру!
Но Подкидыш не обращал на него никакого внимания.
Когда же Чурык утонул, Подкидыш забросал яму дерном и гордо сказал:
— Враг мертв!
— Нет, — сказал Хрт. — Тот, кто уходит в землю, тот после рождается вновь. Отныне мы должны страшиться красной глины!
И так оно потом и было. И так оно и есть до сих пор. Люди нашей Земли боятся красной глины, ибо в таких местах часто встречается Чурык. Вот как оно все обернулось — Хрт мертв, а враг его живет! Правда, он теперь уже не так грозен, как в прежние, древние годы, однако мало кому после встречи с Чурыком удается живым и невредимым вернуться домой.