Чёрная шерсть
Шрифт:
— Сурна ведь на границе с эльфами Лаваин? Там большой речной порт и жуткая рыбная вонь.
— Бывал там? — заинтересовался Самэль.
— Конечно же, бывал, там мы ловили парочку р… опасных личностей.
— Так ты — работорговец?
— Не-ет, что ты! Мы ловим сбежавших и опасных рарас за плату.
— А что этот орк со шрамом сделал?
— Подрался в Ундр-Суме с одним членом властвующих семей, и тот ему поставил шрам на лбу. Дал за него живого неплохое вознаграждение, только не думайте его сами сдать! Нас больше, да и за самим пленником должны прийти. Вам это невыгодно, — осторожно поведал Маф.
— У нас другая цель, работорговец! Мы просто доедем до города и разойдёмся, — успокоил Рамол.
— Как там наш пленник?
— Дышит, похоже, ждёт удобного случая и не открывает глаза.
— Эй, Ижак, ткни его в бочину, нечего притворяться, — посоветовал Маф.
— Да! — откликнулся Ижак.
— Не стоит, он этого и ждёт, — покачал головой Рамол.
— Что он сможет из клетки? Хотя ладно, отмена, Ижак!
— Хорошо.
В путешествии прошёл день.
— Скоро лес кончится, должны же они напасть до того. Дальше — только равнины с редкими деревьями, — задумался Маф.
— Там высокой травы нет? — спросил Рамол.
— Точно, есть! Выше пояса, но дорога там чуть выше. Будьте готовы!
Через некоторое время из клетки донёсся тихий голос:
— Эй, вы кто?
— Тебе не всё ли равно? — устало ответил Тир.
— Вы не знаете, кто это такие. Они поймают вас!
— Это ты там с кем-то подрался и убежал! Тебе и сидеть в клетке.
— Ижак, угомони его! — вмешался Маф.
— Они… — начал пленник, но не успел сказать и слова, как получил печать на лоб и тут же уснул. Ещё через секунду такую же поставили на Тира, идущего пешком. А Самэля и Рамола усыпили орки, шагающие рядом уже минут десять. Всё прошло просто и быстро: удар по голове и печать. Три друга ничего не смогли сделать, а вот ар'юн смог. Вынырнув из сумки, он обернулся беркутом и взлетел, взмахивая крыльями.
— Чёрт бы вас побрал! Я говорил: надо схватить сумку сразу же! Остолопы, соберите их барахло и давайте всё сюда! — скомандовал Маф.
Орки, сняв со спящих верхнюю одежду, оружие и остальное снаряжение, положили всё в карету Маф ал Граха.
— Вот так добыча! Да, парни? Ну что, поедим человечинки? — ощерился Маф.
— Глава, а этот же — полуорк, я не могу своих есть! — расстроился один орк.
— Псам отдадим, какие проблемы? Они вечно голодные, ха-ха-ха! Стур, Шэк, Гаор, давайте налево! Как вовремя всё получилось! Двух съедим, двух продадим.
— Глава, а можно я копьё заберу? — спросил Стур.
— А я щит!
— Зубочистки — мои!
— Да заткнитесь, дурни! Их на заказ делали, под ваши лапы не подходят! — заявил Маф.
— Ну во-от, — погрустнели некоторые.
— Через пару дней они проснутся — а уже на вертеле кружатся! Ха-ха-ха, — захохотал толстяк.
— Я есть хочу, можно сейчас хотя бы руку обглодать? — спросил Шэк, облизываясь.
— Не вздумайте жрать неприготовленное, мало ли там дрянь какая внутри!
Два дня спустя
Самэль проснулся от того, что рядом кто-то истошно кричал. Парень еле оторвал голову от дощатого пола металлической клетки. Вокруг всё было размыто, он видел лишь факелы, слышал противные чавкающие звуки. Друзей и пленного орка рядом видно не было.
В глазах медленно прояснилась картина. Немного поодаль стояли столы, а на них — разные части человеческих тел! Плетёная корзина с сотней пальцев стояла на одном из столов, над ней — деревянные навесы. А в сетках из верёвок висели десятки голов. Самэль перевёл взгляд правее — там горел костёр, над которым крутили на вертеле почти не издающего криков человека.
— Чего он орать перестал? Мне аппетит весь сбил.
— Как на твой вкус? Не пересолил?
— В самый раз, Стур, ты хорошо готовишь. Мясо нежное и прям отходит от кости.
— Завтра в обед похлёбка из пальцев будет.
— На этот раз мне больше больших пальцев!
— А яиц тебе не дать больше? Ха-ха-ха!
— Что ты снова про Рота напоминаешь?
— Ха-ха, да-а, он любил их и сырыми, и варёными.
— Жаль, что его убили. Правда, мы съели того, кто его убил. В отместку.
— Этот мелкий был такой же горький, как и его поступки!
— Гаор, как там новенькие?
— У одного уже корочка появляется, а двоих в печку положили. Запекутся через несколько часов.
— Маф же хотел двух продать?
— Мы слишком изголодались, да и запасы нужно пополнить. Мы в этих полях ещё неделю пробудем.
Самэль, услышав это, потерял контроль над своим телом, и оно само начало оборот в вурсу. Когда Самэль стал превращаться, кости раздвинулись, и клетка пошла трескаться в слабых местах. Заметившие это орки похватали оружие и, подбежав, стали протыкать тело животного снова и снова. Клетка не выдержала и развалилась, а Самэль рванул вперёд, не обращая внимания на порезы и уколы. Пробегая мимо пары людоедов, стоявших на пути, животное раскрыло свои когти и в два удара разорвало обоих. Дверь в дом открылась, и оттуда донёсся голос:
— Что за шум? Нападение?
На улице было темно, и лишь пара костров да с десяток факелов освещали двор дома. Орк, переступивший порог, увидел глаза вурсы, отсвечивающие свет луны и факелов. Душераздирающий рёв раздался за секунду до смерти. Самэль пробил себе путь через дверной проход и увидел, как Маф нарезает овощи, а два других тёмно-оранжевокожих орка ставят металлический короб с человеческий размер в печь.
В один прыжок он достиг обоих и разорвал на части, заливая стены, пол и сам ящик кровью. Форма для запекания людей упала на пол. Вурса, приблизившись к главному каннибалу, вонзила все пять когтей одной лапы в грудь, а второй сорвала голову с плеч. «Что ты ещё за тварь?» — были его последние слова.
Пока остальные рарасоеды бежали, Самэль оглядел дом, ища второй такой ящик, и понял, что тот уже в печи. Резко подбежав, он когтём сорвал дверцу и достал ещё не накалившуюся форму. Сразу после этого в дом ввалилось семеро полностью вооружённых орков-каннибалов, а ещё одиннадцать в тяжёлых доспехах находились снаружи. Вурса пробил стену и выбежал на улицу, пропадая во тьме — затем все факелы начали гаснуть один за другим. Последние движения вдалеке были видны лишь от разворошённых костров.