Черная смерть
Шрифт:
На другой стороне площади тоже кипел бой. Отброшенные в проулки орденцы понемногу отвоёвывали позиции. Несколько небольших групп по четыре человека отлавливали тварей, одиночек, отбившихся от основной стаи и не сумевших вовремя вернуться к своей хозяйке. Остальные выстроились в длинную шеренгу и начали понемногу теснить остатки призванных уродов. Воздух вновь прорезали чёрные росчерки арбалетных болтов. Ещё с полдюжины монстров грохнулись на землю, суча по ней лапами и пытаясь вырвать болты, засевшие в их тушах.
—
Строй святош прикрывавший нас снова пришёл в движение. Линия щитовиков, ощетинившаяся остриями копий, качнулась вперёд. Затем ещё раз. Твари продолжали бросаться на них. Пытались вырвать бойцов из строя. Вцепиться в глотку. Но их было уже слишком мало. И с каждым ударом копий оставалось всё меньше. А отряд ордена продолжал наступать. Медленно. Размеренным шагом, загоняя остатки нечисти в захлопывающийся капкан.
Свистнули стрелы. Тело колдуньи дёрнулось. Раз. Другой. Третий. Болты застряли в бедре, груди и плече. На её губах начали надуваться кровавые пузыри. Пальцы судорожно сжали толстое чёрное древко. Лицо исказила гримаса боли. Лишь на мгновение. Затем колдунья закрыла глаза. И на мгновение вновь стала юной, девушкой, которая искренне улыбалась. Улыбалась так, словно исполнилась её давняя, заветная мечта. Или встретила близкого человека. Которого потеряла очень-очень давно, и теперь вновь нашла.
А спустя миг к ней подбежал боец ордена и кинжалом перерезал глотку. Тело колдуньи обмякло. Несколько мгновений оно ещё сидело, вцепившись скрюченными пальцами в парапет, а затем, безжизненным мешком упало на залитую кровью мостовую. Бой был окончен.
— Ты как? В порядке? — с трудом выдавил из себя я глядя на девушку, сплюнул кровь и попытался подняться на ноги. Вышло хреново. Тело не хотело слушаться.
Девушка что-то невнятно буркнула и едва заметно кивнула, пытаясь вытереть кровь с лица. Ей тоже крепко досталось. Заклинание отобрало у неё все силы. Как и у меня. Но дальше так лежать было нельзя.
Я закрыл глаза. Шумно выдохнул. Рывком поднялся на ноги. И тут же чуть было не свалился обратно. Мир перед глазами покачнулся и начал заваливаться набок. Ноги заскользили на мокрых от крови и дождя камнях. Но всё-таки я удержался. Устоял. Немного помедлил. Подошёл к стоявшей на коленях Айлин и взял её под локоть.
— Давай. Вставай, потихоньку, — я слегка потянул её вверх. Девушка застонала. Но всё-таки начала подниматься.
— Ген… ри… Мне… Плохо… — слова давались ей с трудом. Свободной рукой она держалась за живот.
— Всё хорошо. Всё уже кончилось, — Я придержал её за плечи, помогая ей удержать равновесие, — Сейчас. Ещё немного и отпустит.
— Не могу… Живот крутит, — девушку начало трясти, — Отойди. Отойди пожалуйста, а не то я тебя сейчас…
Она не договорила. Рвотный спазм согнул её пополам. Я не отошёл. Одной рукой придерживал за плечи, другой за талию, не давая ей упасть в лужу собственной блевотины. Длилось это долго. Сначала на камни выплёскивался завтрак. Потом вода вперемешку с желчью. Под конец пошли кровавые сгустки.
— М-м-м… — застонала девушка, пытаясь разогнуться. Я помог. Как сумел. Самого качало из стороны в сторону, а из носа не переставала идти кровь, — Отойди… Прошу тебя…
— Ты на ногах не стоишь. Не дури.
— Я не хочу… Не хочу, чтобы ты видел меня… такой.
— Брось, — отрезал я, придерживая её за плечи, — Ты из под меня… Дерьмо выгребала… — Слова давались с трудом. В горле застрял мерзский, липкий комок, который никак не хотел проскакивать дальше, — А теперь комплексуешь из-за такой мелочи.
— Я просто… — девушка не договорила. Спазм снова согнул её пополам. Но на этот раз рвоты уже не было.
К месту побоища понемногу стягивался народ. Бегали бойцы ордена, то и дело на носилках вытаскивая своих раненных к краю площади. Там за бедолаг сразу же принимались лекари. Бинтовали им раны, накладывали швы. Из проулков и домов выходили ошалевшие от происходящего горожане. Бродили по залитой кровью брусчатке, перешагивая через трупы. Искали своих. Возле статуи богини-матери выла женщина. Она сидела на коленях, держа на них голову ребёнка. Тело лежало рядом. Рядом наклонился какой-то мужчина в богато-разукрашенном кафтане. Он тряс за плечи лежавшую на земле женщину. Что-то беззвучно шептал. По щекам у него катились слёзы.
Со стороны знамённой площади показался отряд городских стражников. Два десятка бойцов в кирасах и с алебардами наперевес. Они принялись пинками и затрещинами распихивать копавшихся среди трупов и разбросанного добра горожан, прокладывая себе дорогу к трём статуям. Видать очень спешили на битву. Так спешили, что подошли только тогда, когда всё уже закончилось.
— Генри… — девушка снова распрямилась. Прижалась ко мне, чтобы не упасть, — Пойдем отсюда… Я не могу… Не хочу на это смотреть.
— Пойдем, — кивнул я, осторожно перешагивая через труп со вспоротым брюхом. Кишки бедолаги лежали рядом. Судя по перепачканным в крови рукам, он пытался запихнуть их обратно в живот. Тщетно.
К горлу вновь подкатил липкий ком. Подкатил и настойчиво попросился наружу. Я отвёл взгляд. Сил на смотреть на это не было. Желания тоже.
Мы потихоньку побрели к краю площади. К проулку, который выводил к «Алым вратам». Приключений на сегодня более чем достаточно. Да и на завтра — наверное тоже. Хотелось лишь одного. Убраться подальше от этой бойни. Бесцельной и бессмысленной. Унёсшей сотню, а то и больше жизней. А ещё хотелось напиться. Жаль только, что из-за изменений в организме, сделать это уже не получится.