Чёрная сова
Шрифт:
Он даже не стал спрашивать, где и как там можно спрятаться человеку высокого роста — поверил на слово, потому что Алефтина сидела перед ним целой и невредимой. Однако всё это не добавляло ощущения надёжности укрытия, напротив, вызвало чувство близкой и реальной опасности. Люди, проверявшие квартиру, могли явиться в любой момент и даже устроить засаду. И удивительно, что они не оставили её здесь при первом визите. Возможно, решили ждать хозяев на улице, на дальних подступах, не исключено — отслеживали его машину, полагая, что они уехали из квартиры вдвоём.
А сдал Алефтину,
Образ предавшего напарника отчего-то в тот миг напомнил Андрею о женитьбе, и ему захотелось сейчас же сообщить об этом невесте. А то так и будет существовать в неведении, однако взвесил её возможную реакцию и смолчал, оставив эту новость для более подходящего момента.
— Нам нужно исчезнуть отсюда, — озвучил Терехов мысль, которой ещё мгновение назад не было. — Здесь ловушка.
— Да, пожалуй, — согласилась она. — Замкнутое пространство... А нам всё время нужно быть в движении.
— На улице стемнело, но там фонари. Придётся потерпеть. Сейчас мы уйдём.
— Я потерплю.
Терехов опасался засады во дворе, однако надо было рисковать и выходить наудачу. Он хотел достать из рюкзака лишь фонарик, но рука сама нащупала там нож в ножнах и помимо воли переложила его в боковой карман куртки.
Один рюкзак он взял за спину, другой, полегче, за лямки в руку, после чего приоткрыл дверь и прислушался — на площадке никого.
— Иди всё время за мной, — прошептал он и, ослепив видеокамеру фонарём, вышел из квартиры задом, одной рукой запер дверь.
Эти самодеятельные ухищрения в тот миг показались умными, почти гениальными.
Алефтина держалась за рюкзак на спине, и даже под его тяжестью, сквозь многослойную ткань и спрессованные вещи Терехов ощущал её лёгкую, почти невесомую руку. Вторая камера, над подъездом, тоже вытаращила мутный глаз и ослепла от света. На детской площадке подростков уже не было, однако в глубине дворика, за качелями, мелькнула неясная тень человека.
Андрей убрал фонарик в карман и, нащупав рукоять ножа, отстегнул фиксатор. Он повёл Алефтину вдоль стены дома, затем обогнул ограждение и с облегчением ступил под шелестящие кроны жёлтых деревьев. Человеческая тень настигла его и здесь, но оказалось, что это кто-то из соседей выгуливает собаку на поводке, которая потянула к прохожим, и послышался женский голос:
— Фу, рядом!
Возле машины в соседнем дворе никого не было, по пешеходной дорожке гуляла мамаша с коляской. Держа сигарету в зубах, она ещё успевала говорить по телефону. И всё равно Терехов прошёл сначала мимо, будто бы направляясь к дальнему подъезду, затем резко свернул и оказался с другой стороны стоянки. Вещи он покидал на заднее сиденье и туда же посадил Алефтину, на миг ощутив её ледяную и вспотевшую руку. Со двора он выехал без света, хватало отблеска фонарей, и, оказавшись на улице, сразу же развернулся в обратную сторону, проехал немного и прижался к бордюру.
Всё это проделал автоматически, будто опытный шпион, отслеживающий, нет ли хвоста. И через минуту хмуро посмеялся над своими мыслями и страхами, пообещав себе быть хладнокровней.
Соблазн сейчас же поехать к Рыбину в Белоярку был велик,
Терехов будто споткнулся на этой мысли и почувствовал пустоту под ложечкой: если по доносу забирались в квартиру и искали Алефтину, сигнал уже пошёл не только по постам! Он точно не знал, как действуют милицейские розыскные опера, но ещё с училища помнил, какими способами и средствами перекрывается граница, вероятные пути подхода или отхода нарушителя. Вряд ли менты изобрели ещё что-либо, план перехвата похож, как две капли воды. И виноват сам: нахвастал шефу про женитьбу, да ещё свидетельство о браке показал. Невеста ещё не знает своей новой фамилии, а она уже впечатана в каких-нибудь электронных поминальниках авиакасс, аэропорта, вокзалов...
Он досадовал и ругал себя, одновременно отлично понимая, что, повторись ситуация, сделал бы то же самое, поскольку в тот миг испытал грубоватое мужское торжество варвара, повергнувшего противника наземь. Всю жизнь ему не хватало именно этого чувства, дающего уверенность победителя, и сейчас, схватившись в поединке с незримой, но осязаемой системой, он ощущал невероятный прилив сил и был почему-то уверен, что выход найдётся из любой, самой безвыходной ситуации. Только всякий раз надо прислушиваться к себе, ловить некие импульсы и повиноваться сиюминутному внутреннему движению, даже если оно идёт вразрез с логикой и разумным представлением о мире.
Где переждать ночь, он даже не задумывался, отъехал несколько кварталов, свернул в переулок и втиснулся в первый попавшийся полупустой двор пятиэтажки. Здесь он перенёс рюкзаки в багажник, превратив салон в спальню, и только угнездившись на откинутом водительском сидении, вдруг с каким-то весёлым азартом подумал, что это их первая брачная ночь.
Привыкший к экспедиционному бродяжничеству, он не ощущал чувства бездомности, которое началось именно с того мгновения, как они покинули стены квартиры. И опять возникло желание сообщить Алефтине о её гражданском состоянии замужней женщины, но прислушался к её ровному дыханию и понял, что молодая жена преспокойно спит, положившись на его интуицию.
До пяти утра он слушал это дыхание, словно стук маятника часов, и, эмоционально притомившись за день, даже ни разу не задремал. В шестом часу Терехов запустил двигатель и выехал из случайного двора. Законная супруга спала на заднем сидении, плотно сложившись пополам, как складной шведский нож, однако на повороте её рука откинулась и, вялая от сна, оказалась между передних спинок. Длиннопалая кисть напоминала гроздь созревшего винограда, который ещё называют «дамскими пальчиками». Он ехал и любовался изяществом и наполненной, сочной зрелостью этой безвольной руки, чувствуя, как ей хорошо и безмятежно спится.