Черная стая
Шрифт:
Срок в две недели о чем-то напомнил Войцеху, и он задумался, застыв с вилкой в руке.
– - Это же чудесно!
– - радостно возвестил он.
– - У меня есть совершенно законный повод отказать герру фон Леттов. Я не могу присутствовать одновременно на двух свадьбах.
– - Не можешь, -- расхохотался Дитрих, -- но и отказать не получится. Фамилия Клерхен -- фон Леттов.
– - Умом я сегодня не блещу, -- с покаянной улыбкой признал Войцех, -- мне следовало сразу догадаться.
Почувствовать, что они злоупотребляют его гостеприимством, Шемет друзьям не дал. Он немедля
– - Прочность от размера зависит, -- констатировал Войцех, когда очередная модель летательного аппарата развалилась прямо у него в руках, -- бумага тут не годится. А фанеру брать -- вес увеличится. Замкнутый круг.
– - Можно попробовать пропитки разные, -- предложил Ганс, -- но мне для этого лаборатория понадобится, на кухне от меня и так уже шарахаются, как от черта.
– - Хорошо бы, -- мечтательно протянул Дитрих, -- но до отъезда все равно не успеем. Может, на обратном пути...
– - Обратный путь у нас в Йену, -- напомнил Ганс, -- я слово дал. Да и погода скоро наступит нелетная.
– - И вообще, ерунда это все, -- печально заключил Войцех, -- дилетантизм. Мне всерьез учиться нужно. Здесь мне лет сто понадобится, чтобы до всего своим умом дойти. Я столько не проживу.
– - Верно мыслишь, -- согласился Дитрих, -- но начатое мы закончим. Чтобы потом не повторяться. Но уже не сегодня. Может, в деревню вечером прогуляемся? Суббота. Танцы будут.
– - Как бы после твоих танцев тут половина девок животом маяться не начала, -- нахмурился Войцех, -- ты танцевать-то танцуй. Но с оглядкой.
– - Я из Парижа чуть не сундук французских "штучек" прихватил, -- ухмыльнулся Дитрих, -- хотите, поделюсь? Уже забыли, небось, как танцевать-то?
– - Я и раньше не очень-то умел, -- покраснев, признался Ганс, -- куда мне до вас, записных танцоров.
– - Совсем, что ли не пробовал?
– - охнул Дитрих.
– - А как же ты невесту радовать будешь? Тебе точно опыта надо набираться. Срочно.
– - Ну да, -- фыркнул Эрлих, -- самое время. Нет уж, я как-нибудь своими скудными познаниями обойдусь. Танцы -- дело опасное.
– - Это еще почему?
– - удивленно поглядел Войцех.
– - Потому что ты стреляешь лучше, чем я, -- заявил Ганс.
Войцех молча кивнул. Как бы хорошо он ни относился к жениху, но в любой размолвке между ним и Клерхен, не задумываясь, принял бы ее сторону.
Дитрих тоже посерьезнел, и задумался.
– - Значит, вы с ней так и не потанцевали?
– - спросил он Ганса и тут же махнул рукой.
– - Прости, глупый вопрос. Не мое дело.
– - Да что уж, -- вздохнул Ганс, -- я все равно посоветоваться хотел. Боюсь я. Порадовать жену и моего опыта хватит. А чего не умею -- вместе научимся. Вот как невесту не обидеть -- этого не знаю. Говорят, девушкам это больно и страшно. Это правда? Это всегда так?
– - Не знаю, -- пожал плечами Дитрих, -- я не девушка.
– - И я не знаю, -- кивнул Войцех, -- и, наверное, уж не узнаю никогда.
– - И что же мне делать?
– - упавшим голосом спросил Ганс.
– - Я, если честно, на вас надеялся.
Друзья переглянулись, и Войцеха озарило.
– - Жюстина.
К Жюстине, писавшей в библиотеке письма, они отправились втроем, подбадривая друг друга тычками в бок и хитрыми ухмылками. Выслушав сбивчивые объяснения Войцеха, прерывавшиеся не менее смущенными уточнениями Ганса и Дитриха, графиня прыснула в кулак, как только что вышедшая из пансиона дебютантка, но тут же сделала строгое лицо.
– - Ты, -- она чуть не ткнула пальцем в грудь Войцеха, -- в моих уроках не нуждаешься.
– - А вы, -- теперь палец уперся в пуговицу на сюртуке Дитриха, -- приходите, когда надумаете жениться, герр фон Таузиг. Теперь оба идите, и займитесь своими делами. Я поговорю с герром Эрлихом наедине. Если он даст слово не делиться с вами полученными сведениями.
– - Это почему?
– - удивленно спросил Войцех.
– - Я понимаю, что тебе неловко говорить об этом. Но потом...
– - О моей стыдливости можешь не беспокоиться, -- усмехнулась Жюстина, -- стыдно делать дурное, а не говорить о хорошем. Но вам я советов давать не стану.
– - Но почему?
– - повторил вопрос друга Дитрих.
– - Чтобы вы не помчались немедля проверять на деле, так ли они хороши, -- Жюстина грозно сдвинула брови, -- довольно с вас девушек, которые уже знают, чего хотят.
– - Эх, -- вздохнул Дитрих, -- кажется, на танцы я сегодня все равно опоздал. Пойдем, Шемет, поглядим в телескоп и подумаем о вечном.
Леса у Велау пылали осенними красками, ветерок все еще носил паутину, оставшуюся на ветвях с бабьего лета, но воздух уже наливался дождливой серостью и сырыми запахами земли. Однообразные поля по бокам дороги, сереющие жесткой стерней, остались позади, и деревья сомкнулись над дорожной каретой, запряженной четверней гнедых ганноверцев, высокой аркой сплетенных ветвей.
Поместье вынырнуло из сумерек леса неожиданно, как белый корабль в алых и желтых волнах сада. Красная черепица сияла после недавнего дождя, на башенке, возвышавшейся над правым крылом здания, трепетал черно-красно-золотой флаг.
– - Клерхен настояла, -- с гордостью сообщил Ганс.
– - Когда еще в Берлине такой поднимут?
– - спросил Дитрих и сам себе ответил.
– - Боюсь нескоро. Вести из Вены не радуют.
– - Никак не радуют, -- согласился Войцех, -- но сегодня мы об этом говорить не будем. День для этого слишком хорош.
Опасения Войцеха не подтвердились. Родители Клары оказались милыми и обходительными людьми, далеко не старыми, искренне желающими счастья дочери. И, главное, готовыми, пусть не сразу, признать, что ей виднее, в чем ее счастье. Жениха с друзьями встретили сердечно, комната, где поселили Войцеха, дышала старомодным уютом, и он, увидев нацарапанную на стене у зеркала монограмму КфЛ, был тронут чуть не до слез. Клара говорила ему, что со дня смерти Карла в эту комнату заходила только фрау Леттов. Молчаливое признание заслуг командира, вернувшего им дочь с войны целой и невредимой, не иначе.