Черная стрела (сборник)
Шрифт:
Перед великим человеком стоял хозяин «Солнца».
– Ну, смотри, хозяин, – говорил сэр Дэниел, – только слушайся моих приказаний, и я буду всегда добрым господином. Мне нужны хорошие люди в старшины, а главным констеблем я желаю иметь Эдама-а-Мора; позаботься хорошенько об этом. Если будут выбраны другие, то это не принесет вам никакой пользы, как вы узнаете по горькому опыту. Я приму хорошие меры относительно тех, кто платил Уэлсингему… между ними был и ты, мой любезный хозяин.
– Добрый рыцарь, – сказал хозяин, – я поклянусь на Холивудском кресте, что платил Уэлсингему только по принуждению.
– Может быть, – сухо проговорил сэр Дэниел. – Тогда ты заплатишь вдвое.
Хозяин гостиницы сделал страшную гримасу; но подобного рода несчастье часто случалось с арендаторами в те беспокойные времена, и хозяин, может быть, был рад отделаться так легко.
– Приведи того малого, Селден! – крикнул рыцарь.
Один из слуг ввел бедного, забитого старика, бледного как полотно и дрожавшего, словно от болотной лихорадки.
– Твое имя, бездельник? – спросил сэр Дэниел.
– Конделл. Конделл из Шорби, с позволения вашей милости.
– До меня дошли дурные слухи о тебе, – сказал рыцарь. – Ты заподозрен в измене, затягиваешь взнос арендной платы, на тебя падает тяжелое обвинение в убийстве многих людей. Как? Ты еще так дерзок! Ну, я смирю тебя.
– Глубокоуважаемый и достопочтенный господин, – проговорил старик, – тут вышла какая-то чепуха, не будь сказано в вашем присутствии. Я бедный, честный человек и никому не сделал зла.
– Младший шериф дал мне о тебе самые скверные сведения, – сказал рыцарь. – «Схватите этого Тинделла из Шорби», приказал он.
– Конделл, мой добрый господин, Конделл – так зовут меня, несчастного!
– Конделл или Тинделл – все равно, – хладнокровно ответил сэр Дэниел. – Ты здесь, и я, по правде, сильно сомневаюсь в твоей честности. Если хочешь спасти свою шею, напиши-ка мне поскорее обязательство на двадцать фунтов.
– На двадцать фунтов, мой добрый господин?! – вскрикнул Конделл. – Да это чистое безумие! Все мое имущество не стоит семидесяти шиллингов.
– Конделл или Тинделл, – со смехом сказал сэр Дэниел, – я пойду на риск! Напиши на двадцать фунтов, а когда я получу все, что будет возможно, то буду тебе добрым господином и прощу остальное.
– Увы! Это невозможно, мой добрый господин, я не искусен в письме, – сказал Конделл.
– Увы! – проговорил рыцарь. – Значит, нет другого средства. А мне бы очень хотелось пощадить тебя, Тинделл, да совесть не позволяет. Селден, возьми-ка осторожно этого старого ворчуна, доведи его до ближайшего вяза и нежно повесь за шею там, где я смогу увидеть его, когда поеду. Прощайте, добрый мастер Конделл, дорогой мастер Тинделл! Вы отправляетесь в рай на почтовых! Итак, прощайте!
– Ну, мой остроумный лорд, – ответил Конделл с вынужденной, льстивой улыбкой, – раз вы требуете, как и подобает вам, я исполню ваше приказание, несмотря на все мое неумение.
– Друг, – сказал сэр Дэниел, – теперь ты напишешь на сорок фунтов. Полно! Ты слишком хитер, чтобы иметь состояние только в семьдесят шиллингов. Селден, посмотри, чтобы он написал как следует и чтобы было засвидетельствовано по форме.
И сэр Дэниел, веселый
Между тем лежавший на полу мальчик зашевелился, потом поднялся и испуганно оглянулся вокруг.
– Сюда! – сказал сэр Дэниел, и когда мальчик, повинуясь его приказанию, встал и медленно подошел к нему, он снова откинулся назад и громко расхохотался. – Клянусь распятием! – крикнул он. – Что за сильный, здоровый мальчишка!
Мальчик вспыхнул от гнева, и молния ненависти мелькнула в его темных глазах. Теперь, когда он стоял на ногах, было бы трудно определить его возраст. По выражению лица, хотя и гладкого и чистого, как у ребенка, он казался старше; фигура его была необыкновенно тонка, походка несколько неловкая.
– Вы звали меня, сэр Дэниел, – сказал он, – для того чтобы посмеяться над моим печальным состоянием?
– Ну, дайте мне посмеяться, – сказал рыцарь. – Прошу вас, милочка, дайте мне посмеяться. Если бы вы могли видеть себя, то, уверяю, сами бы расхохотались.
– Хорошо! – вскрикнул, вспыхивая, мальчик. – Вы ответите за это, как за все остальное. Смейтесь, пока можете.
– Ну, – несколько серьезнее проговорил сэр Дэниел, – я вовсе не насмехаюсь над вами; это только шутка, дозволенная между родными и близкими друзьями. Я устрою ваш брак, получу тысячу фунтов и буду чрезвычайно любить вас. Правда, я захватил вас несколько грубо, но так уж пришлось; зато с настоящей минуты я буду от всего сердца заботиться о вас и с радостью служить вам. Вы станете миссис Шелтон, леди Шелтон, клянусь! Потому что мальчик обещает многое. Гм! Не следует пугаться честного хохота, он прогоняет печаль. Кто смеется, тот не негодяй. Эй, хозяин, дай поесть моему кузену, мастеру Джону! Садитесь, милочка, и кушайте.
– Нет, – сказал мастер Джон, – я не преломлю хлеба с вами. Раз вы принуждаете меня к такому греху, я буду поститься ради спасения души. Добрый хозяин, пожалуйста, будьте так добры, дайте мне кружку чистой воды; вы очень обяжете меня своей любезностью.
– Извольте кушать! – крикнул рыцарь. – Потом исповедуетесь как следует и получите отпущение этого греха, а пока удовольствуйтесь ожиданием и кушайте.
Но мальчик был упрям: он выпил кружку воды, снова плотно завернулся в свой плащ и уселся в дальнем уголке, погрузясь в мрачное раздумье.
Через час или два в селении поднялась суматоха, послышались оклики часовых, звон оружия и стук лошадиных копыт; потом к гостинице подъехал отряд всадников, и Ричард Шелтон, весь забрызганный грязью, появился на пороге комнаты.
– Да хранит вас Бог, сэр Дэниел, – сказал он.
– Как?! Дикки Шелтон! – вскрикнул рыцарь.
При этом имени сидевший в углу мальчик с любопытством взглянул на вновь прибывшего.
– А что же Беннет Хэтч?
– Пожалуйста, сэр, ознакомьтесь с содержанием этого пакета, присланного вам сэром Оливером. Тут все подробно описано, – ответил Ричард, подавая письмо священника. – А затем вам следовало бы как можно скорее отправиться в Райзингем, потому что на пути нам встретился гонец, бешено мчавшийся с письмами. Он сообщил нам, что лорд Райзингем находится в отчаянном положении и чрезвычайно нуждается в вашем присутствии.