Черная трава
Шрифт:
Галя громко проговорила, ни к кому не обращаясь:
– Великий ученый Павлов как-то сказал, что собака вывела человека в люди. Но он ошибся: она дошла в своей работе только до полдороги!.. До сих пор приходится поражаться, насколько собаки бывают разумнее мальчишек!
Вскоре после этого случая к Леньке приехал наконец его отец-полковник, он побежал стричься в парикмахерскую, надел белую рубашку и укатил на весь день в Москву, обедал с отцом в новой гостинице и вернулся домой еле живой от усталости, счастливый, но грустный - оказывается, полковник завтра утром
В семь утра ему нужно было ехать провожать и прощаться, опять неизвестно насколько! У него был такой рассеянный и грустный вид, что я сказал:
– Хочешь, мы поедем вместе с тобой?
– Аэропорт был по нашей трассе, и ехать было недалеко.
Леня обрадовался и сказал, что это отличная мысль, у отца времени будет все равно в обрез, а одному возвращаться всегда так тоскливо.
Мы договорились ровно в семь быть на автобусной остановке: и так оно и вышло, мы явились минута в минуту - втроем, все, кто сговорился, а кроме того, зевая, притащился и долговязый Дранков - Дранка - проводить нас до автобуса.
Не то, чтобы мы с ним очень подружились за это время, но после собачьей истории вся вражда наша с шипением и свистом вылетала, как воздух из тугой проколотой камеры.
Леньки на пустой автобусной остановке еще не было, но там стояли два чемодана, которые стерегла Галя. Вообще-то Галь у нас видимо-невидимо. В редком корпусе одна-две, а то есть и по четыре. Но это была наша Галя, симпатичная. Она ехала провожать свою маму. Они пропустили автобус, потому что мама вспомнила, что позабыла на столе какой-то документик, не очень важный, но все-таки решила за ним сбегать, а Галю оставила на остановке с чемоданами.
Мы поздоровались, и Галя сказала, что видела, как Ленька уехал уже пятнадцать минут назад на предыдущем автобусе, не дождавшись нас. Это было очень странно. Дранка перестал зевать и сказал, что поедет вместе с нами.
В общем, на следующем автобусе мы все подъехали к аэровокзалу и пошли бродить по всем помещениям, чтоб все осмотреть как следует, раз уж мы сюда попали.
Лени нигде не было, потом он появился на каком-то балкончике, радостно нам помахал сверху и исчез. Ну, ясно, когда с отцом видишься раз в год, с нами некогда ему было возиться. А я разговорился с Галей и даже немножко упустил из виду, зачем сюда приехал. Галя слегка всплакнула, прощаясь с мамой, когда стали вызывать на посадку. Мама укоризненно сказала, что Галя стала сентиментальной. А еще спортсменка!
Это правильно - многие девочки бывают сентиментальные. Но бывают и несентиментальные тоже. И я обратил внимание, что эти часто бывают довольно противные. Мне лично, конечно. А среди сентиментальных попадаются гораздо больше очень славных. Вот уж хоть Галя, например!
Все заторопились на посадку, а Леня мелькал где-то впереди всех и цеплялся за рукав здоровенного дяди летчика-майора, а тот весело смеялся. Конечно, это и был Ленин отец, и Дранка сказал, что, наверное, его отец майор на должности полковника, а еще скорее майор на должности майора, а остальное Ленька выдумал, свистун этакий!
Галина мама уже прошла последний барьер, и Галя осталась где-то сбоку от контролеров. Отец Лени остановился, взял его за подбородок и внимательно, долго посмотрел ему в лицо. Наверное, хотел насмотреться перед долгой разлукой. Потом с сомнением покачал головой, а Ленька потихоньку что-то бормотал. Наконец отец нагнулся, чмокнул сына в щеку, ни разу не оглянувшись, быстро пошел к взлетной дорожке. Жестковатый, видно, человек.
– Вот неприятность, - сказали мы Лене, когда все вместе опять сели в автобус.
– Взяли человека да из полковников разжаловали в майоры?
– Я сам ужасно удивился в первое мгновение!
– всплеснул руками Леня. Смотрю - майор! А вчера он был в полковничьих погонах. А что я могу сказать? Наверное, так надо...
– Врать не надо!
– грубо оборвала его Галя.
Он покраснел и, отвернувшись от всех, уткнулся носом в стекло автобуса.
И тут сентиментальная Галя потянула его за ухо и заставила повернуться к нам лицом:
– Ты слышал, что я сказала? Врать не надо!
– Да, - послушно подтвердил Леня.
– Я знаю... Ты что, весь разговор наш слышала?
– Не глухая, рядом стояла. А чего ты реветь собираешься?
Ленька гукнул горлом, точно целую сливу проглотил, но не заревел.
– Потому... потому что он, наверное, очень хороший человек.
– Не выкручивайся. Подсвинок!
– Галя с отвращением отвернулась.
Дранка одобрительно крякнул:
– Так его! Правильно! Так его!
Накануне Дня Победы вселялись новые жильцы еще в один достроенный дом. Нас всех повыгоняли из квартир, где шла чистка и уборка к празднику, и мы, сбившись в кучки, обсуждали вопрос, как мы будем праздновать завтра сами.
В конце концов решили большой компанией заранее пойти перед салютом на горку, захватить с собой красного вина и в самый момент салюта поднять бокалы, какие кому удастся притащить в кармане из дому.
На горке мы собрались заранее, в ожидании салюта. Из зазеленевшего нашего косматого оврага и то пахло весенней зеленью, сверху были видны наши дома, в которых сегодня, кажется, не осталось ни одного не освещенного окна, а слева под нами шуршали и мчались автомобили по освещенной магистрали - спешили к празднику.
– Порядочная компания собралась!
– радостно объявил один парень, расставляя на неровной земле бутылки с красным вином.
– Газету сегодня читали? Интересное сообщение: гостеприимно распахнулись двери новой гостиницы!
– Ну и что?
– Сегодня! Сегодня распахнулись! А Ленька когда еще орал, как он со своим папулей обедал, с балкона любовался и разноцветные кнопки нажимал! От Лампедуза!
Дранка, еле сдерживая смех, замахал руками:
– Лампедуза это что! Погоди, он сам сюда придет!
– И своим противным голосом, который у него все срывался с петуха на бас и обратно, запел: "Профессия - пекарь!.. Профессия - шмекорь!.."