Черная вдова. Ученица Аль Капоне

Крамер Марина

Договорить Коваль помешала, запустив в экран тяжелым бронзовым стаканом с карандашами. Раздался хлопок, и все погасло. Мастиф укоризненно покачал головой:

– Что ж ты нервная такая стала? Валерьянку пей тогда, а не коньяк с текилой, – он похлопал ее по щеке. – Теперь понимаешь, что я имел в виду?

– Если решил шантажировать этим Малыша, то смысла не вижу – он не женат, ему бояться некого.

– А он тут не причем. Дело в тебе – на случай, если вдруг начнешь позволять себе лишнее. Ведь вряд ли ты захочешь, чтобы Малыш узнал о тебе разные подробности. Например, о твоей страсти

к собственному телохранителю… Я же вижу, что ты влюбилась, как кошка, мечтаешь удрать от меня, но мне-то оно надо разве? Я не для того тебя взял, чтобы ты теперь бросила старика. И эта пленка – гарантия того, что ты будешь со мной, будешь делать все, что я скажу тебе. А иначе она ляжет на стол твоего обожаемого Малыша. И на словах я ему кое-что расскажу про его сладкую Коваль. Напомнить, как и чем ты развлекалась с Денисом своим? А этот роман с военным, из-за которого я едва тебя не упустил? Слава Богу, его вовремя грохнули…

Марина подняла на него глаза, полные ненависти:

– Ты не погнушаешься и мертвых из могил вытащить, если тебе понадобится!

– Не сомневайся, я еще не то могу! – заверил Мастиф совершенно без намека на иронию. – Все, утомила, иди к себе и думай, что делать станешь… И не страдай особо по своему майоришке, – добавил он уже в спину уходящей Коваль. – Где бы ты сейчас была, будь он жив?

Спотыкаясь, Марина побрела прочь из этого кабинета, из этого дома… если бы могла – то и из этой чертовой жизни тоже. Но не могла она позволить себе такой роскоши, не могла, потому что должна отомстить. Нужно только время, а его теперь совсем немного будет, если действительно развяжется война за передел территории. Мастиф-то сидит в своем коттедже, как в бункере – ему что! А вот она, Марина, летает вечно по городу, и в любой момент в ее голове может образоваться ма-а-а-ленькая такая дырочка. И прах сожженного в том проклятом костре Олега не даст ей покоя и на том свете… Как же угораздило ее…

К жизни вернул перезвон мобильного. Пришлось взять трубку:

– Алло!

– Это ты, что ли, Коваль? А я – Сеня Лодочник! – хрипло заголосила трубка. – Слушай сюда, сучка, если ты и твой выживший из ума старый козел не прекратите лезть на мою землю, то его я просто похороню. А тебя мои пацаны поставят раком и наизнанку вывернут, тварь! Усекла?!

– Пошел ты на хрен! – заорала она в ответ. – Это наша земля, и ты знаешь это не хуже моего!

– Ну, короче, ты поняла… – Дальше он добавил нечто такое семиэтажное, что у Марины лицо стало пунцовым. – Готовься и не забудь заупокойную заказать!

В ухо ударили гудки отбоя. Вот оно, началось! Коваль набрала номер Мастифа и, когда он ответил, осевшим голосом выдала:

– Мне сейчас звонил Лодочник! Можешь считать, что мы уже покойники!

– Не устраивай истерику! – приказал он. – Звони Малышу!

– Я не стану делать этого, не хочу ввязывать его в наши разборки!

– Дура, если он не вступится, ты сдохнешь, даже не успев моргнуть глазом! – рявкнул Мастиф.

– Так, а теперь меня слушай! – перебила она. – Сама разберусь, а ты не лезь больше. Все, что мог, ты уже сделал. Теперь сиди и жди, чем закончится твоя афера. И не вздумай мне помешать!

Коваль швырнула мобильный о мраморный

пол так, что он разлетелся вдребезги:

– Все, блин, я покажу вам всем, что такое Коваль, если ее разозлить! Волк! – заорала она. – Розана ко мне, живо! Усильте охрану, в город по одному не соваться, мне нужна еще машина сопровождения!

Ошалевший от ее крика Волк побежал звонить Розану, которого Марина, по совету Олега, давно перетянула на свою сторону. Касьян пошел к охранникам, а сама Коваль, тяпнув для храбрости коньячку, села в гостиной и стала ждать. Минут через сорок ворвался Розан, весь в мыле:

– Что случилось?

– Розан, на меня наехал Лодочник, делим участок на набережной.

– Вот старый пень, все-таки решился обратно вернуть! – выматерившись, произнес он. – Ведь как предупреждали его: мол, не тронь чужое, не паши Сенин огород, так нет же, и вас еще подставил!

– Это лирика! – отсекла Коваль. – Короче, пока не перебили нас, давай перебьем их!

Розан тихо присвистнул:

– Ну, ни фига себе! Их раза в три больше, как вы себе это мероприятие представляете?

– Я что, поинтересовалась количеством, счетовод хренов? – зло спросила Марина, сверкнув глазами. – Я же ясно сказала – нужно успеть первыми.

– Это же беспредел, Марина Викторовна, – почесал покрасневшую от волнения лысину Розан.

– Да. Но выхода у нас нет.

– Вы похожи сейчас на Черепа, когда ему было лет двадцать пять, – тихо сказал он. – Тот тоже берегов не видел, когда ему было что-то нужно…

– А кто, по-твоему, научил меня? – вздохнула Марина, с грустью вспомнив погибшего любовника. – Прошу тебя, сделай, как я сказала, иначе…

– Да понял я, Марина Викторовна!

Когда Розан вышел, Коваль уже не сомневалась, что все будет сделано – его пацанов хлебом не корми, дай только голову кому-нибудь оторвать.

На поясе у вошедшего в гостиную Касьяна задребезжал мобильный:

– Да! Что?!… твою мать! – заорал он и повернулся к хозяйке: – Марина Викторовна, горит «Бубновый туз», охрану перестреляли!

Это было большое казино в центре, приносившее хороший стабильный доход, там всегда толклось много народа.

– Поехали! – решительно приказала Коваль, хватая куртку и темные очки.

На трех машинах они понеслись в город, превышая скорость раза в два.

– Черт, не успела я начать, опытный в таких делах Сеня подсуетился раньше, но кто его знает, может, так и лучше… – бормотала Коваль, сидя на заднем сиденье и не выпуская из пальцев сигарету.

К их приезду казино выгорело полностью. Похоже, не обошлось и без человеческих жертв.

– Менты, Марина Викторовна, – предостерег Касьян.

– Уже вижу, – отозвалась она, надевая очки. – Валим, пока не заметили, не хочу объясняться.

Дома она напилась так, что к утру совсем перестала соображать. Когда Касьян принес новость о нападении на ночной клуб «Фазан», Коваль даже не сразу вспомнила, где это. Позвав на помощь Волка, Касьян сунул хозяйку под холодный душ, а потом долго пичкал антипохмельными порошками, пытаясь привести в сознание и вернуть рассудок хотя бы частично. Протрезвев, наконец, она села в каминной с сигаретой и чашкой кофе, велев Касьяну излагать.