Черная Весна
Шрифт:
– От болезни, – повертев головой, сказал привратник. – Старая рана у него была, да.
Знаем мы такие «старые раны», от которых люди, прежде на здоровье не жалующиеся, умирают необычно быстро, проходили на занятиях. Чему-чему, а распознаванию бытовых ядов и изготовлению противоядий Ворон немало времени уделил.
– Я так и полагала. – Рози, как видно, подумавшая о том же самом, потеребила Гарольда. – Успокойся уже. Что случилось, то случилось. Если ты еще не понял, то тебе здесь будут не рады. Очень не рады. И сразу скажу – если ты продолжишь рыдать
– Почему? – удивился Карл.
– Потому что тебя можно и оставить, – бросила на него взгляд Рози. – Ума тебе боги не дали, зато везения и силы на пятерых отвесили, так что ты выпутаешься из этой истории. Больше скажу – случись что серьезное, не дай боги, то мы все погибнем, а именно ты непременно уцелеешь. Иногда я твоей везучести даже завидую.
– Нет, – помотал головой Карл. – Я не о том. Почему ты думаешь, что Эраст отправится с тобой, а не останется с Монброном?
– Потому что это де Фюрьи, – ответил вместо нее своим обычным голосом Гарольд. – Она непременно добивается своего. Ты права, Рози, как и всегда.
Он вытер ладонью глаза и глубоко вздохнул.
– Джок, ты должен рассказать мне все, – требовательно произнес Гарольд. – То, что было на самом деле, а не то, что ты должен говорить всем.
Лицо толстяка жалобно скривилось.
– Я ничего не знаю, молодой хозяин, – пробормотал он. – Правда не знаю. Я всего лишь привратник. Ворота туда-сюда открываю и закрываю.
– Значит, так, – Карл сгреб в горсть воротник рубахи Джока. – Слушай меня сюда внимательно. Вот, видишь мешок?
– Вижу, – испуганно проблеял привратник. – Вижу, мой господин.
– Хорошо, – Карл угрожающе засопел и выдвинул вперед челюсть. – А знаешь, кто там сидит?
– Пчелы? – неуверенно предположил Джок.
– Нет. – Карл пару раз ткнул кулаком в мешок, а после распахнул его и поднес его к самому носу привратника. – Это злобный и беспощадный зверь «мозгоед». Он своими ветвями протыкает головы людям, а после питается их мыслями и чувствами. Ну и всем остальным тоже. Мозги там, глаза…
Озверевший от тесноты Фил и так был зол, а последние два удара Карла, похоже, привели его в бешенство. К тому же я последние три дня не кормил его, к своему великому стыду, что вряд ли добавило ему доброты. То одно, то другое, вот и забыл. Хреновый я хозяин, надо признать.
Из горловины мешка раздалось свирепое щелканье, а после вверх взметнулся десяток ветвей, стегнув Джока по щекам.
– А-а-а-а-а! – заорал было привратник, да так, что у меня уши заложило.
– Не ори, народ разбудишь, – приказал ему Карл, а мигом сообразившая что к чему Эбердин зажала Джоку ладонью рот. – Молодец, Эби, нам шум ни к чему. Странно, что до сих пор здесь никто не появился. Паршивая, видать, у дядюшки Тобиаса охрана, поспать любит. Не проживет он долго с эдакими телохранителями, я так думаю.
Что-что, а определенная слаженность в действиях у нас имелась, сказывался опыт совместных занятий, путешествий и лишений, потому уже через минуту
– Вот теперь поговорим, – подытожил Карл, ввалившись в небольшую комнату, которую освещала свеча, стоящая на захламленном столе. – Эби, присмотри за входом. Рози, солнышко, возьми мешочек, и если наш щекастый друг не захочет откровенничать со своим молодым хозяином, то выпускай «мозгоеда». Только аккуратно выпускай, чтобы он на нас не бросился. Я не хочу, чтобы моя душа вечно скиталась по Серым Равнинам, не находя себе приюта.
Рози выставила ладони перед собой и испуганно сказала:
– Нет уж! Я его боюсь до колик в животе. Давай я лучше с тобой пересплю, чем прикоснусь к этой твари из Бездны Демонов!
Лицо Джока из белого стало серым, а глаза остекленели. Он не шевелясь сидел на табурете и, похоже, был близок к тому, чтобы лишиться чувств.
– Не надо мешка, – Гарольд взял второй табурет и сел напротив привратника. – Сейчас нам все расскажут, без утайки и недомолвок. Верно?
– Расскажу, – подтвердил Джок. – Что знаю – расскажу. Но, молодой хозяин, сразу оговорюсь – я сам ничего не видел, мне в замок ходу, кроме как на кухню, нет. Могу рассказать, что от других слышал.
– Ты не тяни, начинай, – поторопил его я.
Не знаю почему, но мне казалось, что времени у нас не так и много. Начинало светать, а это означало, что скоро первые слуги примутся за свои дела. Кухарки начнут растапливать плиты, горничные заснуют туда-сюда. По крайней мере, в доме Агнесс де Прюльи, у родителей которой во время нашего прошлогоднего летнего путешествия мы прожили несколько дней, было заведено именно так.
А это означает, что очень скоро наше присутствие перестанет быть тайной. И когда это случится, хотелось бы понимать, что именно нас может ждать в доме нашего друга. Хотя, если начистоту, уже сейчас было ясно, что дело дрянь.
– Слуги говорят, что не сам ваш батюшка помер, – выпалил Джок на одном дыхании. – В том смысле, что помогли ему за Грань уйти.
– Я понял, – придвинулся к привратнику Монброн. – Ближе к делу.
– Да куда уж ближе? – захлопал глазами Джок. – Выходит, что убили нашего старого хозяина. Сьюзен так и сказала: «Удавил этот кучерявый хрен месьора, подушкой задушил». Это не та Сьюзен сказала, что при кухне служит, а та, что горничная. Ну, о которой шептались лет пять назад, что она от батюшки вашего, стало быть, понесла.
– Данные подробности можешь опустить, – остановил его Гарольд. – Я хорошо помню эту историю.
И он бросил короткий взгляд в сторону прыснувшей Рози. Да я и сам еле удержался от смешка. Как видно, отец нашего друга, да пребудет душа его в свете, при жизни был еще тем проказником.
– Странно. – Рози, по виду которой было понятно, что ей неловко от несвоевременного веселья, решила как-то внимания от данного факта, а потому встряла в разговор. – Я была уверена, что в дело пошел яд.