Черная Весна
Шрифт:
Карл еще раз тряхнул мешок, подошел к калитке, подергал ее, а после несколько раз ударил по ней кулаком.
– Открывай! – заорал он. – Молодой хозяин приехал. Хорош спать!
– Нет, все-таки в вас, уроженцах Лесного Края, есть что-то такое, дикое, первозданное, – сообщила мне Рози, кутаясь в плащ. Несмотря на то, что мы были на юге, под утро здесь становилось довольно прохладно. – Вы очень быстро принимаете решение в ситуациях, которые нас ставят в тупик своей непривычностью.
Карл орал еще минуты три, пока,
– Чего надо? – спросил оттуда чей-то сонный голос. – Поди прочь, пьянчуга, пока я на тебя собак не спустил!
– Джок! – обрадовался Гарольд. – Джок, почему все закрыто? Что происходит?
– Месьор Гарольд? – неуверенно произнес голос. – Это вы? Вы живы?
Глава третья
– Как мило! – Рози всплеснула руками. – Монброн, так ты, оказывается, мертв?
– Судя по всему – да, – немного ошарашенно ответил ей Гарольд и крикнул: – Джок, это я. Живой и здоровый. Открывай!
– Не обессудьте, месьор, но тут такое дело… – Человек, находящийся за калиткой, явно колебался, принимая решение. – Скажу прямо – бывает всякое. Мой дед рассказывал, что по ночам, в час «волчьей стражи», особенно весной, приходят под двери разные твари, говорят по-людски, а сами при этом не очень-то человеки.
– Проще говоря, Монброн, у твоего привратника нет уверенности в том, что ты не выходец из-за Грани, – влезла в разговор Рози. – Ведь так, Джок?
– Ваша правда, мистресс, – подтвердили из-за калитки. – Да и вы, воля ваша, возможно не очень-то девушка.
– Что? – не знаю отчего, но это высказывание привратника изрядно рассердило Рози и рассмешило Карла, который тут же расхохотался. – Ах ты, мерзавец!
– Самое забавное в этом всем то, что я даже не представляю, как доказать Джоку, что я живой и настоящий, – обратился к нам Гарольд.
– Все очень просто, – отсмеявшись, Карл вытер слезы, выступившие у него на глазах. – Давай я перемахну через забор и открою дверь, вот и все. А после этого тебе уже будет без разницы, что там думает твой слуга. Но вообще, это безобразие. Если бы кто-то из слуг моего папаши начал раздумывать на тему, пускать меня в отчий дом или нет, то самое малое, чем бы он отделался, это сломанные ребра.
– У меня здесь собаки, – сообщил Джок, слышавший наш разговор. – Полезете через забор, я их спущу. А еще кликну охрану месьора Тобиаса. Имейте в виду, что они все в прошлом воины королевской стражи и вооружены.
– Тобиаса? – Монброн помрачнел. – А что люди дяди делают в моем доме?
– Охраняют своего месьора, что же еще? – изумился слуга.
– Но почему здесь? – повысил голос Монброн. – У него есть свой дом!
Вот так так. Сдается мне, что этот дом теперь тоже его. Добился своего дядюшка Тобиас.
Еще это означает то, что отец Гарольда мертв, при нем живом, полагаю, подобное
И еще. Если я прав, то лучше нам всем оказаться подальше отсюда, а то ведь дядюшкино вранье может стать правдой. Вряд ли ему нужен живой Гарольд, не просто же так он его похоронил.
Вот только вряд ли эти мои соображения найдут практическое применение. Теперь Монброн отсюда не уедет, пока во всем не разберется. Или не умрет.
Впрочем, может, я и не прав. Может, дядюшка здесь заночевал просто так, по-родственному.
– Джок, отчего ты молчишь? – Гарольд забарабанил в дверь. – Отвечай, я приказываю! И открой мне дверь, если не хочешь, чтобы утром тебе кожу со спины плетьми спустили! Клянусь кровью богов, я лично прослежу, чтобы мой приказ был выполнен, и не пожалею пригоршни золотых для умельцев с конюшни, которые будут трудиться над тобой! И морской соли, которой тебе будут эту спину посыпать, я тоже не пожалею!
– Молодой хозяин вернулся! – с радостью в голосе сообщил нам Джок, и загромыхал засовом. – Вот теперь я вас узнал!
Ух ты. Судя по всему, до Вороньего замка Гарольд смиренным характером не отличался. Нет, он и сейчас не подарок, разумеется, но раньше, похоже, невыполнение его приказов дорого обходилось тем, кто не принимал их во внимание.
Калитка распахнулась, и из нее буквально выкатился невысокий толстячок, абсолютно лысый и с носом, похожим на сушеную грушу.
– Месьор Гарольд, – заморгал глазами он, глядя на моего друга. – Месьор Гарольд! Как нам вас не хватало! Зачем вы уехали?
– Объясни мне, Джок, что здесь делают люди моего дядюшки? – цапнул Монброн толстяка за отвороты холщовой жилетки. – И самое главное – что с отцом? Как он?
– Помер хозяин, – пробормотал Джок, его щеки затряслись и из глаз покатились крупные, с горошину величиной, слезы. – Месяц как. Очень вас перед смертью видеть хотел, все повторял: «Лучше бы я его женил». Письма вам писал, много, каждый день. И матушка ваша писала.
– Письма? – Гарольд отчего-то посмотрел на меня. – Я ничего не получал.
– И не мог получить, – почесал бок Карл. – Мы на войне были, а они, небось, в замок доставлялись. Это если вообще они до него добрались. Ворон это дело не приветствует, ты же знаешь.
– Ворон этот! – срывающимся голосом сказал Гарольд, отпустил Джока и прислонился спиной к дверному косяку. – Я же просил его, я говорил… Отец умер. Отец… А меня не было рядом с ним.
Он запрокинул голову, на его глазах блеснули слезы, и он издал горлом звук, похожий на шипение, как будто схватил голой рукой раскаленный кусок железа.
– Ворон никогда ничего просто так не делает, – заметила Рози и положила ему руку на плечо. – Если не отпустил, значит, были на то причины. Джок, отчего умер твой хозяин?