Черная Волна

Сваллоу Джеймс

может, но и еще потому, что это его развлека

ет.

После этого Ла’Нон не помнил ничего кро

ме криков. Перебирая ногами по изогнутому

полу, он снова услышал голос в голове, кото

рый вопил от боли. Конечность выкрутилась

и ударила тау по лицу, сражаясь с ним. Шок

придал ему сил. Не понимая, что он делает, отрезанный от самого себя, тау эхом начал

передавать свой внутренний крик. Он тянул

кожу своего лица, но звук не

прекращался.

— КСЕНОС! — предупреждающе зарычал

Церис, когда тау пошатнулся, и по невнима

тельности загромыхал по куче обломков и

мусора. Существо заорало, залепетало тираду

на своем собственном, шипящем и несвязном

языке.

Рафен уже поднял болтер, обозревая все

через прицел оружия. Отслеживая цель, он

перещелкнул селектор на одиночный выстрел

и начал мягко нажимать спуск.

Но в следующую секунду шар сине-белого

огня разорвал гнетущую атмосферу и ударил

рядом с чужаком. Тау описал судорожный пи

руэт и шлепнулся в кровавом облачке. Рафен

отреагировал, когда второй импульсный луч

прошелся мимо него и треснул в наваленную

кучу складских контейнеров.

— Там! — заорал Кейн, когда острые моло

дые глаза юнца нашли стрелявшего. Аджир

послал очередь болтерных снарядов в низкую

стену, на которую указывал Кровавый Ангел.

Из убежища с криком выскочил другой тау, размахивая дымящимся оружием. Чужак был

облачен в части доспеха песчаного цвета, ко

торый Рафен вспомнил по гипнотическим

тренировочным кассетам. Но этот экземпляр

был измазан темными пятнами и находился

в плохом состоянии. Самым странным было

то, что лицо воина было причудливо непро

порциональным. Иглы и наросты хитина

украшали правую сторону, и когда он кричал, воспроизводимый его глоткой шум был по

хож на громыхание костей.

Рафен уложил чужака единственным вы

стрелом в грудь. Мокрыми лохмотьями тот

отлетел назад. Умирающий чужак еще подер

гивался, когда новый залп лучей синего огня

полетел к Кровавым Ангелам. Из-за куч мусо

ра и невидимых дверей в жилых отсеках по

являлось все больше и больше существ. Они

вопили и ревели. Гонимые болью, они все

кричали на космических десантников. Рафен

различил одно, повторяющееся снова и снова, слово. Гуе’ла. Гуе’ла. Гуе’ла.

— Чужак завел нас в ловушку! — зарычал

Аджир, в его голосе явно слышался упрек.

— Нет, — проскрежетал Церис, — я бы об

этом знал.

Рафен не рискнул ответить, только нахму

рился и открыл огонь.

БУШУЮЩИЕ ,

вопящие тау, все выливались

из проходов, упавших куч обломков и из сло

манных жилищных капсул. Некоторые были

солдатами — так называемые “воины Огня”,

— своего рода линейная пехота в своей стран

ной, прямолинейной броне, — но большая

часть состояла из гражданских, работников и

мирных жителей. У многих было оружие, не

сомненно, добытое у павших или украденное

из оружейной, или как там бы не назывался

гарнизон у ксеносов. Скрипучий визг им

пульсных разрядов эхом отражался от стен

огромного, овального зала, четкие линии со

вершенных разрядов молний били в землю и

сверкали.

Кровавые Ангелы Рафена разделились, двигаясь от укрытия к укрытию, подбираясь к

врагу. С механической точностью они вошли

в сражение, готовые нести смерть атакую

щим. Тяжелый рык болтеров вступил в схват

ку с визжащим оружием чужаков. Перифе

рийным зрением сержант увидел Пулуо. Тот

расставил ноги, чуть согнулся от веса тяжело

го болтера, и открыл огонь. Каждый выстрел

сопровождался крестообразной вспышкой ог

ня из пламегасителя оружия, огромные мед

ные гильзы вылетали из эжектора фонтаном

металла, карающая волна снарядов охватыва

ла все вокруг, пока космодесантник медленно

поворачивался на месте, и разрывала все по

падающееся на пути дуги огня. Не защищен

ные тау, попавшие в зону обстрела, теряли

конечности или взрывались ошметками мяса, солдаты-ксеносы падали на землю и выли, если их не убивало попаданием.

Одного оружия Пулуо уже было достаточ

но, чтобы навести на врага страх перед Богом-

Императором, но тау продолжали появляться.

Рафен никогда прежде не сталкивался с ними

и все познания о них он получил из третьих

рук, от других воинов, от покойного учителя

Кориса и из идеологической подготовки на

тренировках. Все они говорили, что тау ум

ный, коварный и осторожный противник. Но

здесь он видел совершенно иное.

— Ярость… — пробормотал стоящий рядом

с Рафеном Церис , — ничего кроме ярости.

Псайкер ощущал настрой разумов чужаков

намного лучше, чем когда-либо смог бы сер

жант, и увидел то, что овладело Рафеном .

Ярость была хорошо знакома Кровавым Анге

лам — слишком хорошо, признался он, — и

тау перед ними как раз представляли собой

ее. Их тактика была прямолинейна и груба, их