Чёрная зима
Шрифт:
– Да, - правильно понял его Астигар. – Он спускался в подземные переходы. Мы успели переговорить.
– Что он решил с той семьёй, которая размещена в гостевых апартаментах?
Они проходили уже второй подземный зал, ярко освещённый и негромко говорливый, поэтому, когда Астигар, застыв на месте, обернулся к младшему брату, удивление на его лице читалось легко.
– Откуда ты знаешь, что мы говорили о ней?
– Не знаю. Предполагал. А твой нынешний отклик подтвердил мои предположения. Итак, о чём же вы говорили?
– Старик Мэйнчин, глава семейства, хочет вернуться в свою крепость, когда с вампирами будет покончено. Наш отец хочет послать с его семьёй Ирати, - хмуро сказал Астигар. И Гароа его понял.
Младшую сестру любили оба брата: несмотря на свой тёмный дар, Ирати всегда была жизнерадостной и заботливой – последнее братьями очень ценилось, если вспомнить, что их мать, супруга правителя Итерри, была не слишком расположена к общению со своими детьми.
– Отец не объяснил причину своего решения? – медленно выговорил Гароа: слишком уж неожиданной оказалась новость. – Или отъезд Ирати в разрушенную крепость – его личное пожелание? И… в качестве кого?
– Он не сказал. А что до причины… Наши маги-оракулы предсказали, что Ирати должна уехать с этой семьёй из родной крепости, - вздохнул Астигар. – Для отца этого предсказания достаточно, чтобы последовать ему. Особенно если учесть, что это предсказание несёт в себе завуалированный смысл: с вампирами мы справимся, если будет принято решение по поводу Ирати.
– Тот юноша… - задумчиво проговорил Гароа. – Внук старика Мэйнчина. Он ведь поправится?
– Да. Ирати сняла с него метки смерти.
– Тогда… Я видел, что наша сестра выходит из комнаты этого юноши. И, судя по остаточным магическим следам, она была в этой комнате не раз. Будем надеяться, что между ними появится нечто, что поможет сестре жить в трудных условиях.
– Ты имеешь в виду… - начал старший брат и замолчал, хмуря брови.
– Я не могу обвинять отца во лжи, - напрямую сказал Гароа. – Потому как я только с его слов знаю о предсказании оракулов. Но, насколько я понимаю, юноша – единственный наследник своего деда. А Ирати – некромаг. Если они… Получается, так, что правитель Итерри в недалёком будущем может присоединить к нашей крепости довольно большие и богатые земли.
– С этой точки зрения я не думал, - пробормотал Астигар. – Но если так, то Ирати… Она ведь слишком юная! – наконец сообразив, возмутился он. – Отец посылает её в разрушенную крепость с такими намерениями? Да там жить негде сейчас!
– А ты что думал? – удивился и Гароа. – Я ж спросил, в каком качестве он её туда посылает? А ты мне ответил…
– Я думал – он посылает её, как некромага. Затем, чтобы Ирати сняла с их дома фон смерти, который помешает его жителям вернуться в крепость.
Гароа всмотрелся в брата. Да, Астигар искренен в своём возмущении.
И тогда младший брат неожиданно для себя сказал:
– Я поеду с ними. Присмотрю за тем, как будет возрождаться их крепостца, а заодно присмотрю за Ирати. Хоть какое-то время.
Старший брат уставился на него в недоумении.
– Ты и правда хочешь… - начал он медленно.
– Да, - перебил его Гароа. – Так лучше. Я как раз размышлял о том, куда бы мне в следующий раз поехать странствовать. А тут – прекрасная причина и сопроводить Ирати до той дряхлой крепости, и помочь ей обустроиться в тех местах. Хорошо, что мы с тобой поговорили об этом, Астигар. Ты помог мне получить цель.
– Я не думал, что всё так обернётся…
– Зато теперь тебе будет легче, когда ты будешь думать о том, как там, в новой семье, наша Ирати и каково ей.
В том же зале братья распрощались. Гароа сказал, что он пойдёт-таки к тем боевым «десяткам», которыми командовал, уничтожая вампиров среди оружейных мастерских, а Астигар обещал посмотреть, как движется работа с ритуалами.
Пока Гароа добирался до своих, он вдруг подумал. Свобода… Личная свобода… Чаще он думал о ней в связи с путешествиями. А если свобода – это своя крепость?
Он чуть не споткнулся, когда в его мыслях возникло лето, дремучий лес, еле уловимая глазом среди высоких и громадных деревьев маленькая крепость, защищённая магически так, что даже птицы её облетают, не подозревая, что облетают жилище.
Шагая размеренней, Гароа, с застывшей на губах удивлённой улыбкой, внимательно «присматривался» к новой идее. Но решился больше не думать о ней: не время для неё… Но время от времени, в монотонном шаге ловил себя на том, что пытается представить, каково это – иметь собственный дом, в котором являешься если не главой, то достаточно значительной персоной.
Ближе к собранным в одном месте боевым «десяткам» Гароа заметил две вещи. Первая – здесь и коридоры были освещены все. На свечах и факелах больше не экономили. Второе наблюдение касалось иного – отношения к нему самому. Высокопоставленные при отце и высокородные эльфы уже не смотрели на него, на Гароа, бесстрастно, как было сегодня утром, когда он собирался уехать навсегда. Нет, сейчас они вглядывались в него с изумлением и почтительно раскланивались… «Как мало надо для них, чтобы и невзрачного сына правителя Итерри признать за своего!
– усмехнулся Гароа. – Всего лишь с пользой и даже эффективно покомандовать боевыми «десятками»!»
Дойдя до места, он никого не стал оповещать о своём проявлении, а в той же организованной для охраны толпе воинов внимательно начал слушать то, что говорил некромант Катэйр – дракон-то помалкивал: в своём желании не главенствовать и быть в тени, чтобы никого не смущать, он чуть ли не уподоблялся самому Гароа, прячась в темноватом уголке подземного зала.
Хм. Вот существо, которое может пролить свет на многие неясности в положении Гароа!
Определив его местонахождение, Гароа быстро пробрался к нему.