Чернее некуда
Шрифт:
Развернув этюдник, парень сел на брезентовый складной стульчик и углём начал набрасывать эскиз керамической мастерской. Дома у него собралась уже целая коллекция эскизов, некоторые даже завершённые и раскрашенные акварельными красками, другие остались только в грубых набросках, поскольку прежде чем он закончил работу, подозреваемого арестовывали или ему приходилось перебираться на новое место. На эти случаи он надевал джинсы, грязный свитер и великолепный парик типа «маленький лорд Фаунтлерой». Именовался он
Никто не показывался — ни Шеридан, ни Кобурн-Монфоры, ни Санскриты.
Фокс поставил машину на том же месте, что и прошлой ночью, под платанами на Каприкорн Сквер, откуда виден был дом номер один по Уол, а Аллен пешком отправился на Мьюс. Остановившись за талантливым сержантом, с видом случайного прохожего следил, как тот справляется с нелёгкой перспективой, а сам раздумывал, что может делать в эти минуты Трой.
— Что происходит? — спросил он.
— Двери заперты, сэр, но внутри кто-то расхаживает. За магазином. Посередине шторы довольно широкая щель, и сквозь неe бывает заметно движение. Но ничего конкретного. В дом никто не входил и никто не выходил.
— Я буду в пределах досягаемости радиосвязи, на Каприкорн Уол, номер один. Сообщите, если что-то произойдёт. Вызывать меня можете из подворотни.
— Да, сэр.
Двой парней из гаража остановились за спиной художника. Аллен заметил:
— У меня бы на это не хватило терпения. Смотрите не нарисуйте там и меня. — Такие замечания Трой чаще всего слышала от любопытных. — Это на продажу?
— Эх, — только крякнул сержант, которого последние слова явно вывели из равновесия.
— Возможно, я на обратном пути ещe раз взгляну, как получается, — заметил Аллен и удалился, оставив парней с разинутыми ртами.
Надвинув шляпу на глаза, он торопливо зашагал вдоль Каприкорн Сквер на Уол. У машины, стоявшей под платанами, остановился и перекинулся парой слов с Фоксом, потом перешёл через улицу. Мистер Уиплстоун явно заметил его издали и отворил дверь.
— Сэм, — приветствовал его Аллен, — Чабб в самом деле пошёл в аптеку.
— Я очень рад это слышать.
— Это не значит, что он не зайдёт к Санскритам.
— Вы так думаете?
— Не удивлюсь, если от стрессов, пережитых за последние сорок восемь часов, у него изрядно разболелась голова.
— Я тоже.
— Его жена дома?
— Да, — подтвердил мистер Уиплстоун и по лицу его скользнула тень сомнения.
— Я бы хотел поговорить с ней.
— Поговорить? Но это… это еe очень расстроит.
— Я сожалею, Сэм, но боюсь, это неизбежно.
— Вы хотите выжать из неe сведения о муже?
— Вероятно, придётся попробовать.
— Это весьма… безжалостно.
— Работа полицейского порой бывает безжалостной.
— Знаю. Я часто поражался, как можете вы этим заниматься.
— В самом деле?
— Вы всегда мне казались
— Сожалею, что я вас разочаровал.
— А я сожалею, что был нетактичен.
— Сэм, — негромко произнёс Аллен, — разница между работой в полиции и в других, более благородных учреждениях, кроме прочего состоит ещe и в том, что грязное бельё мы стираем сами и не подбрасываем его другим.
Мистер Уиплстоун порозовел.
— Я этого заслужил, — сокрушённо признался он.
— Нет, не заслужили. Это были грубые и неуместные слова.
Люси Локкет, которая умывалась с тщательностью хирурга, отпустила одно из своих двусмысленных замечаний, положила передние лапки Аллену на ногу и вскочила ему на колени.
— Не боишься? — рассмеялся Аллен и почесал еe за ушами. — Хорошие девочки так не делают.
— Вы даже не представляете, — заметил мистер Уиплстоун, насколько должны быть польщены. Это нечто невероятное.
Аллен подал ему кошку и встал.
— Пойду, надо поскорее с этим разделаться. Не знаете, она наверху?
— Полагаю, да.
— Я надеюсь, много времени это не займёт.
— Но если… Если я могу вам как-то помочь…
— Я дам вам знать, — кивнул Аллен.
Поднявшись в мансарду по лестнице, он постучал. Когда открывшая миссис Чабб его увидела, отреагировала она точно также, как и при предыдущем визите: замерла в дверях, онемев от испуга, приложив пальцы к губам. Когда он спросил, можно ли войти, отшатнулась в сторону. Он вошёл и взгляд его упал на фотографию девушки с открытым лицом. Медальона, как и прошлый раз, на месте не было. Он спросил себя, не у Чабба ли тот.
— Миссис Чабб, — начал он, — я не буду вас долго задерживать и надеюсь, что не напугаю. Садитесь, пожалуйста.
Точно как накануне она упала на стул и уставилась на него. Придвинув поближе свой стул, Аллен наклонился вперёд.
— Со времени нашей вчерашней встречи, — начал он, — мы узнали о трагедии в посольстве и о людях, в ней замешанных, гораздо больше. Я хочу вам рассказать, какова была роль вашего супруга.
Губы еe дрогнули, словно пытаясь произнести: " — Он никогда… " — но с них не слетело ни звука.
— Я только хочу, чтобы вы меня выслушали и потом сказали, прав ли я, прав отчасти или полностью ошибаюсь. Я не могу, как вы понимаете, заставить отвечать, но полагаю, вы все решите сами.
Выждав некоторое время, он продолжал.
— Все было примерно вот как. Полагаю, ваш муж, как член группы, о которой мы вчера с вами говорили, решил принять участие в покушении на президента Нгомбваны. Полагаю, согласился он потому, что ненавидит чернокожих, и особенно нгомбванцев. — Аллен покосился на смеющееся девичье лицо на фотографии. — Ненависть его родилась из трагедии, и все пять лет только углублялась.