Черничная ведьма, или Все о десертах и любви
Шрифт:
У меня на кухне все горело — не в смысле огня, а в том, что я одновременно готовила суфле из манго и питахайи, налаживала новые торты с ананасом и стряпала ароматный сорбет с карамболой. Но услышав об убийстве, я высунулась в зал: круглая дама наслаждалась всеобщим вниманием и рассказывала, активно жестикулируя правой рукой с зажатой в ней десертной ложечкой:
— Мертвый, лежал в своей кровати! У него же комнаты прямо над мастерской, вот там он и лежал! Энцо Саброра его нашел. Я слышала, как Магда Валентайн говорила Вильгельмине Стокольски,
Я похолодела.
— Постойте, госпожа Альма! — удивилась одна из барышень. — Так Томас был здесь с самого утра! Вон, принес подарочек поварихе за ее вчерашнюю боевую доблесть! Я это видела своими глазами, и господин Бруни тоже там был!
Все гости тотчас же обернулись в мою сторону. Я проворно подхватила из рук Луки поднос с черничными кексами, украшенными листочками мяты, выставила в витрину и сказала:
— Его подарочек вспыхнул, как только я попыталась надеть прихватку. Я могла сгореть заживо. Это был не Томас.
Благородное общество заахало, всплескивая руками от удивления и не забывая при этом делать новые заказы. Я невольно отметила, что никто из собравшихся не сказал: так тебе и надо, ведьма как раз и должна сгореть заживо — и меня это обрадовало. Лука встал за кассу и негромко заметил, что надо нанять официанта: теперь он один не управляется.
— Как же? А кто же это был? — изумленно спрашивали барышни, и госпожа Альма припечатала:
— Это был убийца! Убил несчастного Томаса, принял его облик и пришел сюда, чтобы сжечь бедную ведьму!
Я невольно усмехнулась. Никогда не слышала такого сочетания: бедная ведьма. Обычно таких, как я называют иначе.
— А все почему? — продолжала госпожа Альма: кажется, она была знатоком всех сплетен в Марнахене и поэтому самой уважаемой дамой. — Все потому, что он захотел отомстить! Она вчера помогала убить то чудовище из моря, а убийце это все явно было поперек сердца… — дама вдруг обнаружила, что дочки уже успели расправиться с тортом под светскую беседу с криминальным уклоном и возмущенно воскликнула: — Грета! Берта! Александрин! Ну мне-то вы почему ничего не оставили! Эрна, дорогая, а можно мне еще этого вашего ананасного чуда?
Кивнув и принеся заказ, я получила деньги — общество тем временем возмущалось, куда смотрит полиция, что по культурному городу, старинному городу вот так средь бела дня разгуливает убийца и внаглую присваивает себе облик честных горожан. У меня заныло в животе; вернувшись на кухню и отправляя на поднос очередной торт, я вдруг невероятно остро захотела, чтобы Саброра сейчас оказался здесь. С ним мне было намного спокойнее.
Значит, ведьма в Марнахене, и любой горожанин может стать ее жертвой. Тут полиция с местным инквизитором должна носом землю рыть. Разрезав торт на порционные куски, я спросила у Луки, который тем временем раскладывал по тарелочкам салат из куриной грудки с помидорами:
— Как зовут здешнего инквизитора?
— Господин Бальтасар Контадино, — хмуро откликнулся Лука. — Я тебе даже сейчас скажу, где он: в заведении мадам Брандины с зеленым фонариком.
— И что он там делает? — поинтересовалась я. Ответ намечался простой и предсказуемый, но мне хотелось услышать его.
— Ну как что? — усмехнулся Лука. Компанию салату составили рыбные стейки с гриля, которые источали просто неправдоподобный аромат. — Всесторонне исследует тамошних барышень. Представляю его встречу с Сабророй!
Я даже рассмеялась. Да, пожалуй, Саброра вернется на работу с учетом нынешних обстоятельств. Местный инквизитор проворонил матерую ведьму у себя под носом, потому что был занят совсем другими делами — а Энцо Саброра уничтожил чудовище, нашел труп портного и выявил оттиски магии убийцы.
— Да, Энцо будет рвать и метать, — проговорила я, и Лука добавил:
— Особенно, когда Контадино предложит ему присоединиться! Я однажды пришел к нему на перерегистрацию, а он пьяный был, говорит: не убежит никуда твоя книжка, пошли новых девочек попробуем.
Да, с таким инквизитором ведьмы тут могут гулять средь бела дня с метлой в одной руке и пузырьком зелья в другой — Марнахену просто невероятно повезло, что до нашего появления здесь не было преступлений в сфере колдовства.
В зале заговорили, заахали, принялись о чем-то торопливо спрашивать. Я выглянула и увидела Саброру — он шел к стойке, а гости едва не хватали его за рукав, требуя немедленно изложить все обстоятельства гибели несчастного Томаса Сандерсона. Увидев меня, Саброра обошел стойку, заглянул на кухню и произнес:
— Эрна уедет на пару часов. Ее немедленно хочет видеть полиция.
Можно не делать ничего предосудительного и дурного — но когда инквизитор приглашает в полицию, все внутренности будто покрываются ледяной глазурью. Торопливо объяснив Луке, когда вынимать из печи кексы и когда подавать очередную партию бланманже, которая остывала в холодильнике, я переоделась и вместе с Сабророй вышла на улицу. Пекло царило такое, что перед глазами начинали виться мушки. Еще немного, и люди начнут уходить с улиц, чтобы передохнуть в тишине и прохладе.
— Ты уже знаешь, что твой портной убит? — спросил Саброра. Я шла рядом с ним, прижимая к себе сумочку, и не могла избавиться от ощущения, что меня ведут на казнь.
— Да, знаю. В кафе об этом говорили.
— Сплетницы, куда же без них, — усмехнулся Саброра. Сейчас он выглядел таким резким и энергичным, словно принял бодрящую понюшку; впрочем, я предполагала, что это его обычное состояние во время работы.
— Я так понимаю, вы вернулись на службу? — поинтересовалась я. Саброра оценивающе посмотрел в мою сторону.