Черника в масле
Шрифт:
– Тоже, наверное, не стоит. Слишком мы с тобой во взглядах на жизнь расходимся.
– Ну, так давай не будем тянуть кота за хвост. Кричи, что хотел спросить, да я поеду. У меня ещё дел полно.
– Я вот как раз про твои дела хотел спросить. Говорят, ты последнее время на широкую ногу жить начал.
– В смысле?
– Покупаешь много всего, деньгами соришь налево и направо.
– А ты что, из налоговой? Или тебя просто зависть берёт, что я много могу себе позволить?
Волков великодушно отмахнулся от него:
– Какая зависть, о чём ты! Уж поверь, я побольше
– Так в чём дело-то? Говори уже, пока мы оба глотки не сорвали.
– Дело такое, Смирнов что ты, похоже, единственный во всей округе, кто стал так рано к зиме готовиться. Все нормальные люди этим в августе занимаются, на крайняк – в июле начинают, а ты аж с мая месяца стал всё в магазинах под гребёнку сметать. Что такое? У тебя свой особый прогноз погоды, что зима в этом году в сентябре начнётся? Или что?
– Да кому какое дело, Гоша? – Андрей как бы невзначай опустил правую руку вниз, отщёлкнул вниз предохранитель на автомате, висящем под рукой на трёхточечном ремне. – Может, я на бархатный сезон отдохнуть на югах собрался, вот и суечусь заранее.
Гоша в ответ покивал, но потом развёл руками.
– Может быть и так. Но только сдаётся мне, что врёшь ты, Смирнов. Я так чувствую, что дело в том самолётике, который в конце мая к нам в тайгу принесло.
– Каком самолётике?
– Том самом, который вояки потом с болотом смешали. Слушай, Смирнов, давай прекратим эти танцы-жманцы, а? Мы же с тобой не дураки, взрослые люди давно. Что б ты мне сейчас не пел, я прекрасно знаю, что людей с того самолёта именно ты подобрал, потому и начал метаться, как ошпаренный, по всем окрестным магазинам. И тот мужик, который раненых иностранцев в Екатериновку привёз, очень уж по описанию на тебя похож. Прям вылитый. Так что кончай ездить мне по ушам, давай поговорим о деле.
«Это всего лишь вопрос времени» – вспомнил он свой разговор с Серёгой.
«Ну вот, значит, время и настало».
– Чего молчишь, Смирнов? Думаешь, чего бы ещё соврать? Не надо, я ж тебя уже насквозь просветил, как рентгеном. Давай лучше договоримся. Этих иностранцев люди важные ищут. Очень важные, таким грех отказать. Отдай мне свою находку, я её передам, куда следует. А ты не при делах, о тебе никто и не узнает даже.
– Интересное предложение, – Андрей заметил, что Волк как бы невзначай прихлопнул ладонью по капоту вездехода, после чего позади обеих его машин завихрились едва заметные дымки выхлопа от заведённых дигателей, и часть Гошиных бандитов потянулась поближе к распахнутым дверцам автомобилей, чтобы в случае чего быстро на них запрыгнуть. – Но только я до сих пор не понимаю, о чём речь. Ничего я не находил, а самое главное, мне твой интерес во всех этих поисках непонятен. Тебе-то что со всей этой суеты?
Говоря это, он завёл за спину сжатый кулак: «Приготовиться!».
– Уважение, Смирнов, уважение. – Гоша отшвырнул в сторону окурок, лениво поводил из стороны в сторону плечами, разминая их, и между делом расстегнул клапан на плечевой кобуре под курткой. – Уважение хороших людей плюс то, что они какое-то время не будут совать нос в мои дела. И ещё ты мне
– Я? С какого перепуга?
– За то, чтобы я тебя не упоминал. И как компенсацию за твоё скотское поведение. За то, что ты добро в тайге нашёл и прикарманил, не поделившись. А жадным быть нехорошо.
– Что-то я не припомню, Волк, чтобы у тебя были убедительные козыри, когда ты последний раз пытался меня на бабки выставить, а? Убей, но не пойму, что с той поры изменилось.
– Хамишь, Смирнов. Хамишь и забываешься. Всё течёт, всё меняется. Ладно, подумай последний раз. Хорошенько подумай. Если что, я ведь тебя найду, гнездо это твоё, где ты отсиживаешься. И уж тогда я там выгребу всё, без разбору. Иностранцев, людишек твоих, барахлишко. Всё, подчистую. Ну так что? Может, всё-таки договоримся?
«Чтоб тебя, мудака…», – только и успел подумать Андрей.
Гоша вдруг посмотрел вбок от него и резко выбросил вперёд правую ладонь, как будто хотел проткнуть воздух перед собой. Тут же у Смирнова за спиной загрохотало, очередь веером посекла лес по правую руку от него примерно на уровне пояса взрослого человека. Там кто-то завопил, и наружу, ломая ветки, мешком выпало тело, неловко завалилось набок, вывернув шею под неживым углом. Но кто-то продолжал верещать в кустах у самой дороги, и на этот звук оттуда же, из-за спины Андрея, полетел небольшой округлый предмет.
По другую сторону от джипа тоже часто затрещали одиночные выстрелы и среди бандитов, кучковавшихся впереди, началась суматоха. Часть кинулась врассыпную с открытого места, пытаясь укрыться в траве и кустах вдоль дороги, другие метнулись внутрь вездеходов или за них, прячась от пуль. Двое или трое бросились прикрыть Волка, один немедленно словил пулю и полетел по инерции вперёд, впечатался лбом в крыло джипа, после чего вяло сполз вниз. Гоша Волков, скорчившись и прикрывая голову руками, попытался заскочить внутрь машины, но она неловко дёрнулась назад и дверца захлопнулась прямо перед его носом.
В кустах справа от Смирнова, куда только что улетела граната, звучно хлопнуло и из леса наружу выбросило дым, труху и мелкие обломки веток. Невидимый раненый, оравший там перед этим, замолк. Андрея толкнуло в бок волной тёплого воздуха, но он даже не оглянулся. Оперев цевьё автомата на распахнутую переднюю дверцу, он короткими очередями молотил фигурки, мечущиеся возле машин впереди. Чуть ниже и правее от него застучал одиночными третий автомат. Катя, успевшая сменить магазин, теперь опустилась на одно колено и, прикрываясь распахнутой задней дверцей, как в тире, расстреливала бандитов.
Когда затвор его автомата вернулся впустую, без выстрела и Андрей понял, что магазин опустел, он первым делом коротко обернулся. Грузовик уже успел укатить задним ходом метров на семьдесят и теперь круто выворачивал поперёк дороги, готовясь развернуться.
Пора.
– Давай, давай! Сваливаем! – он плюхнулся на переднее сиденье, одновременно выдёргивая из автомата пустой магазин. Николай, пригнувшийся за рулём, рванул рычаг передачи.
– Шевелитесь!
Справа на заднее сиденье запрыгнула Катя, захлопнула за собой дверцу.