Чернила и кость
Шрифт:
Мои глаза распахиваются, и Лаура убирает руку у меня между ног. Она прижимается губами к моему уху.
– Ой-ой, - шепчет она, обхватив мою грудь.
– Смотрите-ка, кто пришел поиграться.
– Она ведь не доставляет тебе никаких хлопот, правда?
– Нисколечко.
– Я слышу, как Лаура улыбается.
– Мы просто игрались.
Стиснув зубы до боли, я пытаюсь сомкнуть ноги, но Лаура, ну, она просто чертовски сильная.
– Не смущайся сейчас, Киса.
– Череп притворно ухмыляясь, приближается.
– У тебя нет
Мое сердце колотится в груди, грохоча, словно барабанная дробь, пока он приближается к ванне, его черный взгляд жадно пожирает открывшееся перед ним зрелище. Не снимая штанов, он залазит в ванну, и я наблюдаю, как ткань впитывает воду. Поток воды переливается через край и обрушивается в водосбор. Если бы это была обычная ванна, то эта ванная комната была бы уже затоплена.
– Вы кончили?
– спрашивает Череп Лауру, стоя на коленях в ванне.
Она касается моего живота, и я сжимаюсь.
– Почти.
Лаура просовывает руки мне между ног, и я всхлипываю. Громко. Отчего мышцы скульптурного живота Черепа напрягаются. Не хочу признаваться в этом, но от одной мысли об этом у меня мурашки забегали по коже, но видеть, как он смотрит на меня, как его мышцы сжимаются и расслабляются при каждом моем звуке, при каждом моем движении, только сильнее заводит меня.
…и самое запутанное во всей этой ситуации то, что я не хочу, чтобы это прекращалось. Я имею в виду, я хочу, чтобы это прекратилось, но я не хочу, чтобы это прекратилось. Я думаю как сумасшедшая!
Я закрываю глаза, и лицо Джая, его задумчивое, сердитое лицо, мелькает в моем сознании, и моё сердце чуть не разрывается пополам.
***
Я ненавижу находиться наедине с Черепом в одной комнате, но быть с ним наедине в ванне еще хуже. Лаура ушла минут двадцать назад, чтобы помочь Вики - кто бы это ни была - на кухне. Мне удалось сдержать её нападки. Каким-то образом я не поддалась её безжалостному поглаживанию.
Я обхватываю руками колени, крепко обнимая их. Не отрываю взгляда от бурлящих пузырьков и струй воды, которые бесконечно текут через край ванны в бесконечный водосбор.
Когда я так и не кончила, он велел Лауре снять с меня цепи и отослал её на четыре стороны.
Выдохнув, я наконец набираюсь смелости поднять на него глаза. Он отдыхает, прислонившись к ванне, его длинные, покрытые чернилами руки покоятся вдоль фарфорового края. Одна его нога согнута в колене, другая прямая, касается моего здорового бедра.
Почему он здесь? Чего еще он хочет?
Его лицо спокойно, черные глаза прищурены, он изучает меня. Его черные, покрытые татуировками губы приоткрываются, а голова опускается и дёргается вверх. Страх сковывает мой позвоночник.
– Ты что, пьян?
– спрашиваю я, с трудом сглатывая.
– Я мало пью.
– Он склонил голову.
– Но я делаю
Я хмурюсь.
– Разве у вас, наркоторговцев, нет кодекса, по которому вы живете? Никогда не ловить кайф из собственных запасов?
Череп усмехается и наклоняется вперед. Вода в ванне колышется и устремляется вперед, быстро переливаясь через край. Отпустив ноги, я хватаюсь за края ванны, чтобы не упасть. Быстрыми руками он хватает меня за лодыжки и тянет вперед. Я визжу, скользя в воде, и оказываюсь на его бедрах, оседлав их.
Он улыбается.
– И что в этом смешного?
Я не двигаюсь, не сопротивляюсь, боясь, что он сделает что-нибудь неразумное. Мои мышцы дрожат, когда ужас прогоняет любое возбуждение, вызванное во мне наркотиком. Я перевожу взгляд с его лица на шею и провожу по татуированному горлу вниз к грудной клетке, которую он вытатуировал на своем торсе. Внутри ребер - разлагающееся сердце и пара разбитых легких. Мне не нужно быть психологом, чтобы понять их смысл. Он знает, что внутри он мертв.
Череп скользит руками по моим икрам и бедрам. Я напрягаюсь, но в остальном молчу, когда он протягивает руку и хватает проплывающую мимо фиолетовую губку. Одной рукой он намыливает и прижимает губку к моей груди. Я задерживаю дыхание, когда он обводит губкой всю мою грудь. Удивительно, но он нежен. Почти… заботлив.
Я поднимаю взгляд, и наши взгляды встречаются. От этого у меня сводит живот. В его глазах есть блеск, которого я никогда раньше не видела, и никогда не думала, что такой человек, как Череп, может когда-либо проявить себя. Он опускает губку и отпускает ее. Мыло рассеивается, пока губка впитывает воду.
– Вы очень похожи.
– Он скользит руками по моим бедрам и останавливается на них.
– Но ты ведешь себя по-другому.
Он имеет в виду свою покойную жену, с которой у меня поразительное сходство. Я прочищаю горло, отчаянно пытаясь усилить свой тон.
– Мы разные.
– Я борюсь с этим… иногда.
Впиваясь в него пальцами, я ворчу, когда он тянет меня выше, и его пуговицы вдавливаются в вершину моих бедер. Я стискиваю зубы. Пожирая меня взглядом, Череп скользит руками по изгибу моей талии и останавливается прямо под грудью.
– Ты стройнее, чем она была… и выше.
– Он проводит большим пальцем по моему ребру, и мурашки бегут по спине.
– Тебе нужна татуировка в виде тюльпана прямо здесь.
Я незаметно втягиваю воздух через нос и позволяю ему бесшумно выскользнуть между моих губ.
– Я не заинтересована в замене твоей жены, Череп.
Его радужки темнеют.
– Никто и никогда не сможет заменить мне жену.
– Он приближается на дюйм, и я задерживаю дыхание, когда он касается своими мягкими губами моих.
– Но, может быть, хотя бы раз притвориться не повредит.