Чернила и кровь

Мэй

Но Николас сегодня хотел не этого. Из Айдена выкачали последние силы, он опустился за стол и вздохнул. Николас подошёл ближе, опасно прищурившийся.

– Я же говорил, я хотел узнать, что ты скрываешь. Эти ваши тени есть у каждого Равенскорта, ничего особенного или необычного. И ты не хотел меня убить. Вообще не хотел навредить. Я ведь тоже тебя чувствовал.

В его голове складывались кусочки мозаики, и Айден спокойно ждал. Он не сомневался – теперь, – что Николас не дурак и сможет сложить

всё воедино.

– Что же ты скрываешь, храмовый мальчик?

Николас навалился на стол, навис над Айденом, ничуть не смущаясь и смотря ему в глаза. Поза была откровенно угрожающей, но Айден не дрогнул. Лицо Николаса оказалось так близко, что Айден мог рассмотреть блёклые веснушки на бледной коже. Айден спокойно выдержал взгляд.

– Ты не можешь, – выдохнул Николас, и его глаза расширились в порыве осознания.

Айден счёл отрицание бессмысленным. В глубине души ему даже хотелось, чтобы Николас знал. Чтобы хоть кто-то знал.

Любой другой не осмелился бы угрожать наследному принцу.

Любой другой не стал бы утверждать вещи, которые легко можно счесть изменой.

Николас любым не был.

– Ты не можешь пользоваться сраными тенями.

Оттолкнувшись от стола, он начал ходить по комнате, ругаясь себе под нос. Айден поправил:

– Я не могу ими управлять.

– И что это значит? – Николас остановился. – Они в любой момент могут вырваться, как дикая магия?

– Что-то вроде того. Но дикая магия иссушает, моя же никуда не исчезнет.

То есть вспыхнет, убьёт всех вокруг, а потом так же спокойно утихомирится. До следующего раза.

Неожиданно Николас рассмеялся. Не впал в истерику, не побежал к директору Академии или кому бы то ни было ещё. Он плюхнулся на диван и рассмеялся.

– И это меня называют неудобным соседом!

Посерьёзнев, он посмотрел на Айдена. Хотя тот теперь не мог ощущать чужих эмоций, ему показалось, на лице Николаса по-прежнему нет ни страха, ни удивления. Любопытство.

– Ты же сегодня сдержал тени. Не убил меня.

– Иногда выходит, – осторожно сказал Айден. – Я контролирую тени, но очень плохо. Раньше работал в связке только с Конрадом. Но у нас похожие силы, я не мог ему навредить. Он учил меня управлять магией.

– Не император?

– Конрад был терпеливее.

– А его магия такая же? А Роуэн? Он контролирует свои тени?

Айден кивнул. Горько было признаваться, что проблемы только у него, зато невольно стало радостно за братьев. По крайней мере, если Николас расскажет всем о нём, это точно не коснётся Роуэна.

– Поэтому меня отправили в храм.

Рассказывать Айден не собирался. Но раз уж Николас и без того узнал о его проблемах с магией, то почему бы не рассказать остальное.

Сидя на стуле, Айден сложил руки, как в храме. В Молельном зале, где, как он боялся, ему предстоит провести всю жизнь.

– Об этом не говорят… но иногда в императорской семье появляются те, кто не может контролировать тени и свою магию. Это опасно для окружающих. Поэтому вместо лицея нас отправляют в храм Безликого. Аура смерти утихомиривает магию теней. Предполагается, что мы всю жизнь проведём в храме.

Айден помнил, как спокойно в обители Безликого. Так что поначалу он даже с удовольствием втянулся в храмовую жизнь. Ему нравилось, что в ней нет привычного церемониала, который сопровождал все действия в императорском дворце. К служкам относились одинаково, всех обучали наравне, принца почти не выделяли среди других.

Его тени колыхались внутри спокойным озером, увязая в ауре смерти, присущей храму Безликого. Айден мог вдохнуть полной грудью и не думать о том, что не так с его магией – что не так с ним самим.

Каждое лето братья возвращались в императорский дворец, и Конрад обучал его и Роуэна. Они делали то же, что все другие маги, но источник силы другой. И они могли больше, намного больше. Обходиться без чар и ритуалов. Но это могло стать и проклятием для такого как Айден.

Но у него неожиданно выходило. Неплохо получалось. Он контролировал. Пока Конрад не погиб.

– Я не хотел оставаться в храме, – закончил Айден, с удивлением поняв, что только что всё это говорил вслух.

– То есть месть за смерть брата – не единственный мотив, из-за которого приехал в Академию?

– Я правда хочу найти его убийц. Но ещё не хотел оставаться в храме. Учиться дальше, получать жреческий сан – это не моё. Я хочу видеть мир. Ощущать его. Но после смерти Конрада всё стало хуже, почти как когда-то раньше. Когда я пытаюсь использовать магию, мне становится плохо. И сложнее держать под контролем тени.

– Может, к тебе перешла их часть после смерти брата. Или ты переживаешь его смерть.

Николас склонил голову набок, но по его выражению лица невозможно было понять, о чем он сейчас думает. Как он всё оценивает. Айден вздохнул, внутри разливалась пустота после всех признаний, но пустота приятная.

Конечно, Роуэн тоже был в курсе. Но с ним они никогда даже не говорили об этом.

– Если ты кому-то расскажешь, я тебя убью, – произнёс Айден.

Его голос звучал ровно и холодно, почти как у отца. И Айден имел в виду ровно то, что сказал. Если Николас кому-то хоть намекнёт, что наследный принц не может совладать с собственной магией, его правда останется только убить.

Никто не должен знать. Никогда.

– Я же не самоубийца, – отозвался Николас. – Но придётся что-то придумать, у нас ещё много зачётов по ритуалистике.