Чернильный дневник
Шрифт:
— Не думаю, — ответил Адриан. — К сожалению, мы не задержимся надолго. Нужно еще уладить кое-какие дела.
— Дела могут и подождать! — расстроился хозяин, давая знак, чтобы слуги подали блюда.
Вокруг началось оживление. Только после того как слуги ушли, разговор продолжился.
— К сожалению эти не могут, — Адриан был непреклонен.
— Милая, ну хотя бы вы повлияйте на моего племянника! Он и так почти не р’адует меня своим пр’исутствием. К тому же, с его тепер’ешним положением мой дом — одно из самых надежных мест, где он может укр’ыться.
— У нас правда не… что??? — Аманда как
Барон Колфинд сконфуженно прищурился.
— Неужели он вам не говор’ил?
— Ничего он не говорил, — девушка тряхнула головой.
Вот, значит, как. Если барон его родной дядя, то сам Адриан как минимум какой-то… короче, далеко не обычный охотник, живущий в лачуге посреди леса.
— Ах, это так похоже на него, — покачал головой барон. — Но пр’остите, милая, что завел эту тему. Больше не скажу ни слова. Думаю, Адр’иан сам должен посвятить вас в свою жизнь, если посчитает нужным. Прошу, не дер’жите на немощного стар’ика зла за излишнюю болтливость.
— Это ты-то немощный старик? — не сдержал смешок Адриан.
— Увы, мальчик мой, годы нельзя отмотать назад… — вздохнул тот.
Аманда все не отводила глаз от своего соседа, а тот назло ей продолжал с аппетитом поедать суп и разговаривать с бароном, делая вид, что не замечает ее.
— Лучше р’асскажите о себе, милая, — не унимался барон Колфинд. — Откуда вы, чем занимаетесь и как познакомились с этим р’едкостным молчуном!
— Да, — тут же встрепенулся “молчун”. — Расскажи. Нам всем очень интересно.
Девушка еле сдержалась, чтобы не пнуть его ногой под столом. Наступил опасный момент. Пускай Адриан и принимал некоторые аспекты ее “странной” личности, но как бы воспринял ее историю хозяин дома? Так что Аманда начала издалека, несильно вдаваясь в подробности. Мол, она брошенная матерью сирота, отец умер много лет назад, и она прибыла сюда издалека по личным причинам, о которых не желала бы распространяться. Со своим компаньоном их свел случай, когда она едва не заблудилась в лесу, а Адриан услужливо предложил ей помощь, а теперь вот изъявил желание помочь в ее путешествии.
Ложь выходила в целом складно и лишних вопросов никто не задавал. Только когда разговор зашел о том, что она увлекается медициной или как она на всякий случай сказала “врачеванием”, барон Колфинд заинтересовано углубился в этот вопрос, но и тут девушка смогла вывернуть все на нейтральную тему, тщательно подбирая слова. Адриан не перебивал и не вмешивался, но по его лицу был заметен проснувшийся интерес. Наконец-то, тема об ее жизни исчерпалась и Аманда облегченно выдохнула. Вроде справилась.
Дальше беседа за столом плавно перетекла в прогулку по парку и небольшую экскурсию по резиденции, а оттуда в гостиную, где они едва ли не до обеда провели время за увлекательными историями из жизни барона.
Роберт Колфинд принимал участие в войне, о которой девушке уже рассказывал Адриан. Вызвался добровольцем и с пламенным сердцем и бьющей через край отвагой ушел в строевой отряд. Там же через несколько лет травмировал ногу, после чего его отослали с линии обороны.
Однако дома ветерана встретили далеко не с почестями как бы того ожидалось. Большинство окружения считало, что подобная травма не столь значительная причина бежать от долга. Немногие знали, что рана была получена, когда барон, тогда еще молодой шевалье, собственным телом защитил старого короля, так же выступающего на оборонительном рубеже. За подобную отвагу покойный правитель присвоил своему спасителю титул барона и наделил правами на владение земельной собственностью.
Вспыхнувшая эпидемия пришлась на последние военные годы. Собственно, она стала одной из причин ее окончания, но, к сожалению, не венцом кровопролития. Смертельная волна прошлась практически по всему Эридану, не затронув лишь несколько отдаленных уголков королевства. Столица тоже попала под удар, и тогда же барон за потерял двух дочерей и супругу. Самого же хозяина, как и почти половину населения Борея, каким-то чудом нависшая беда миновала, но страшные утраты не могли не сказаться на выживших.
На этот же период для Эридана пришелся расцвет религии, которую молодой король, вступивший в свои права после смерти отца, с честью поддержал. До этого долгое время церковь оказывала лишь второстепенное влияние, но после войн и болезней начала подниматься, ведь людям нужно было во что-то верить. Церковь давала им эту возможность. Тогда же началась дискредитация образа жизни алхимиков и их гонения.
Вернее, как сказал барон Колфинд, церковный конклав под духовным предводительством кардинала Бантео в содружестве с Его Величеством королем Эмбером, после продолжительных расследований и неопровержимых доказательств были вынуждены признать вину алхимиков, запятнавших себя бесчестьем, ересью и позорными связями с нечистым. Одним из которых стал сговор с дьяволом, заставивший их, как людей когда-то высшего духовного сословия, отречься от истинной веры. Посланная изменниками эпидемия преследовала за собой единственную цель — добиться духовной гибели не только их собственной, но и всего человечества.
Барон, качая головой, отметил, что, несмотря на правое дело, он не способен всецело одобрить предпринимающиеся церковью меры, хотя их порыв и цель, в конечном итоге, достойна уважения. Как бы то ни было, вероисповедание не терпит “потустороннего вмешательства”, которое несут за собой алхимики. Бог есть единственное существо, имеющее власть над всем сущим, и только душа вечна. И пускай люди многие сотни лет жили с ними бок о бок, сейчас, по мнению церкви и молодого правителя Эридана, настала пора дать всем понять, что наступила та эпоха, в которой отклонения от привычного образа жизни не терпятся и не имеют места быть.
Аманде стало не по себе, когда зашла подобная тема. Мало того, что она искренне сочувствовала этим алхимикам, которых никогда не видела, так еще и на свой счет у нее невольно затряслись коленки. Если в этом месте церковь занимала такую же важную нишу, как когда-то и в ее время, то что будет, если узнается способ ее перемещений сюда? Это ведь явно не вписывалось в утвержденные веромученниками рамки. Недалеко и до знаменитой “охоты на ведьм”, хотя видимо тут они заменились на травлю алхимиков.