Чернильный дневник
Шрифт:
Обратно к себе в спальню девушка неслась стремглав, не замечая ничего и никого. С грохотом хлопнула дверью и упала на кресло, хватаясь за голову, и только тогда уже обида, горечь и разочарование хлынули в полную силу. Не сдержавшись, Аманда разревелась. Как же ей сейчас было жалко себя! Повелась дура на красивые глаза и добрые поступки! Она-то думала, что…
Плакала Аманда долго. Жалела себя, успокаивала и от того истерика только подступала и подступала, не желая прекращаться. Её болезненное самочувствие и так оставляло желать лучшего, а тут ко всему прочему разболелась голова. Из-за слёз,
Сколько прошло времени? Аманда не знала. Слёзы вроде поутихли, да и плакать больше не было сил, а она всё сидела в кресле. И что теперь делать? Высказать Адриану всё, что она о нём думает? Или сделать вид, что ничего не случилось и посмотреть, как он себя поведет? Особенно после этого разговора с принцем. Да, наверное, лучше подождать… как раз будет время, чтобы самой успокоиться…
Ирония судьбы или вредность кармы, но через какое-то время к ней постучались и в дверь вошёл… конечно же Адриан, уже переодевшийся в привычные одежды. Неизменный пыльник, с которым было связано столько воспоминаний… При виде него её снова заколотило. На этот раз уже не от обиды, а от гнева. Как он смеет? Стоит тут, понимаешь, смотрит на неё, как ни в чём не бывало…
— Ужин скоро подадут. Ты голодна?
Обычные слова, но они подействовали как красная тряпка на быка. Только дай сигнал, чтобы взорваться. Аманда стояла и смотрела на него из последних сил пытаясь сдержать рвущие наружу оскорбления и крики. И Адриан видел, что что-то не так. Прикрыл дверь и внимательно всмотрелся в её лицо.
— Ты плакала? Лицо опухшее…
Не сдержалась. Она, правда, пыталась, но когда он предпринял попытку притянуть её к себе, внутри окончательно всё сломалось. Аманда не выдержала и влепила ему пощечину. Звонкую и болезненную. Молодой человек застыл.
— Это за что, можно узнать?
За что? Девушка едва не засмеялась. Он еще спрашивает! Вторая оплеуха не заставила себя ждать.
— Эй! — Адриан уже начинал злиться. — Успокойся и объясни…
Третья была бы, наверное, завершающая, но в этот раз он перехватил её руку в полёте.
— Аманда, остынь!
— Не прикасайся, — у неё словно пелена у глаз стояла. Девушка мало соображала, что творит и говорит. Она вырывалась, попутно стараясь врезать ему еще пару раз, но Адриан держал крепко. — Отпусти меня, свинья! Надо было выцарапать тебе глаза еще тогда!
— Остынь, говорю! — молодой человек, стиснув зубы, схватил её, сдерживая и пытаясь успокоить. — Какой бес в тебя вселился?
— В меня? — Аманда вскинула на него пылающие яростью глаза. — Лучше расскажи, какого черта ты смеешь ко мне прикасаться после всего! Я давно простила тебя за то, что ты сдал меня из страха, что я несу угрозу. Это еще можно понять. Но то, что ты решил поиграть мной ради вредности! Позлить захотел? Кого? Алхимиков? Кто тебе велел доставить меня к ним?
Адриан ошеломлено ослабил хватку и девушка как ошпаренная, отскочила назад.
— Откуда… — видно было, что растерялся.
— Какая разница, — сжимая кулаки до белых костяшек, выдохнула Аманда. — Точно не от тебя. Ну что, доставил? Молодец. Свободен. Забирай заслуженную награду и убирайся, чтобы больше я тебя не видела.
— Аманда, дай объяснить… — Адриан сделал шаг к ней, но та отскочила еще дальше, натыкаясь на стол.
— Не хочу! — дернула руками она, перебивая его. — Никаких объяснений. Больше никогда не заговаривай со мной. Проваливайся к черту. Видеть тебя не хочу. И слышать. Убирайся, — молодой человек не двигался и тогда она уже закричала. — Вон! Сейчас же!
Адриан выдохнул, прикрыв на мгновение глаза.
— Всё не совсем так, как тебе кажется…
— Я СКАЗАЛА ВОН! — хватаясь за голову, чтобы унять новый приступ истерики, завопила она, сопроводив слова фееричным полётом в стену хрустальной вазы с цветами, попавшейся под горячую руку.
Только тогда Адриан послушно отступил к двери.
— Успокоишься, и мы поговорим, ладно?
— Проваливай уже отсюда в свой чертов лес! — процедила та сквозь зубы, уже не сдерживая новую волну слёз и закрывая лицо руками.
Она не видела, только слышала, как за ним захлопнулась дверь.
Глава 15. Его зовут Патрик
На ужин Аманда не пошла. Еще бы. В данный момент никого не хотелось видеть и когда к ней заявились служанки по просьбе принца, она грубо выгнала их и заперла дверь на засовы. Плевать, обидится кронпринц или нет. Только бы никто её не трогал.
Ночь прошла беспокойно. Насморк, горло, пульсирующие виски и раскалывающаяся от нескончаемых слёз голова. Проснулась, поплакала над своей горькой судьбинушкой, уснула. Снова проснулась, попялилась в потолок, уснула. И так по кругу. Наутро ни о каком выспавшемся состоянии и речи не шло. Аманда еле продрала глаза, зарываясь с головой в мягкие подушки. Температура вроде как немного спала, но не ушла. Ощущение разбитости и полной никчёмности. Хотелось забиться в угол и помереть.
Но помирать она не собиралась. Не дождётесь. Вместо этого Аманда разрешила караулившим у дверей служанкам приготовить ей ванну, умылась, освежилась и спустилась вниз. Завтрак она давно проспала. С таким распорядком дня ей только и остается питаться принесенными в спальню подносами.
И зачем только спустилась? Сколько бы ни бродила, Аманда натыкалась лишь на чужие лица незнакомцев. Правда, если подумать, а на кого ещё натыкаться? Кроме принца Эрмина и Адриана она никого здесь не знала, хотя именно брат короля ей и был сейчас нужен… Но Адриан… от одного воспоминания о нем щипало в глазах. Может она вчера погорячилась? Может всё же не стоило устраивать ту сцену? А если он, в самом деле, уедет, она ведь останется совсем одна в таком чужом для неё месте.
Хотя… Аманда и так была одна. Человек, которого она как думала, знала, открылся ей с совершенно другой стороны. Кто он теперь для неё? И как с ним общаться? Разве можно после всего вдруг охладеть и притвориться, что ничего не было? Как же всё сложно… с одной стороны, было бы гораздо легче, если бы Адриан уехал. Тогда можно закрыть эту главу и перелистнуть новую страницу. А с другой стороны… если он уедет, внутри самой Аманды появится пустота, которая её же и сожрёт живьем. Она уже есть, а дальше будет только хуже.