Черно-белое знамя Земли
Шрифт:
До посадки на Марте экипаж больше не тревожил спасенного беглеца, полностью переложив заботу о нем на пластиковые «плечи» робота-стюарда. Надо признать, электронно-механический слуга стоил своих денег. Как и сама яхта — немалых. В результате бесстрастных, но грамотных стараний робота через сутки Чжен почти встал на ноги. Он больше не засыпал и не путался в словах (впрочем, проверить это в разговоре случая не представилось), а главное, мог ходить и хоть как-то себя обслуживать. Общая слабость и ноющая боль в боку на фоне таких успехов были досадной помехой, но не проблемой. Когда же Линфаню удалось принять горячий душ, процесс выздоровления продвинулся вперед сразу на десять стадий. О таком чуде Чжен не мог и мечтать,
И все же до полного выздоровления Чжену было пока далеко. Это Линфань понял, когда суровый капитан Джокер проводил его к выходу и помог спуститься по трапу на посадочную площадку маленького частного космодрома, затерянного в заповедной глуши Новой Баварии, самого маленького из восьми континентов Марты. По земным меркам (как и по меркам Дао) это был скорее остров, размером примерно с Гренландию, но жители Марты мерили свою сушу иначе. Крупнейшим островом у них считался остров Бисмарка в Полярном море, площадью с земной Тайвань. Все, что превышало его размеры, могло с полным правом называться континентом. А уж если континент вмещал целых три часовых пояса, без сомнений, он был крупным. Новая Бавария едва цеплялась за два, зато протянулась с юга на север от тропиков до средних широт.
Обо всем этом поведала Анжела, пока ошалевший от яркого солнца и свежего воздуха Линфань приходил в себя. Краткий экскурс мадам Роузвел не стал для Чжена откровением. С колониальными особенностями, если не сказать — странностями, он свыкся еще на Дао. Там тоже имелись свои «приколы».
Например, упорно ходила легенда о прародине человечества. Местные патриоты настойчиво убеждали каждого гостя в том, что внезапное появление на Земле человека разумного было неслучайным, но скачкообразная эволюция тут ни при чем. Люди, по мнению патриотов Дао, прилетели из глубин космоса, спасаясь от какой-то напасти, угрожавшей их родному миру. Судя по тому, что предки выбрали именно Землю, так похожую на гораздо более древнюю планету Дао, прародиной человечества была именно нынешняя китайская колония. Что, собственно, ясно даже из названия планеты. И не имеет значения, что так колонию назвали сами «новые-старые» обитатели, ее блудные «сыновья-колонисты». Да, назвали. Да, сами. Ну и что? Это был момент просветления, пробуждение генетической памяти, вот и все объяснение.
Так что склонность жителей Марты к «преувеличениям» была не самой странной «фишкой» из обширного набора комплексов колониального самоутверждения. Да и не так уж сильно они преувеличивали. Насчет размеров — возможно, зато насчет красоты и чистоты — ничуть. Континент был ослепительно красив и чист, как воздух в Альпах… лет двести назад.
Даже стоя на посадочной площадке в долине, а вовсе не паря на высоте птичьего полета, Линфань видел чудесный пейзаж. Покрытые лесами горы, зеленые луга, горную реку и высокое синее небо. После городских видов Циньдао такое огромное живое пространство, свободное от домов, машин и флаеров, а также от рекламных баннеров и прочих виртуальных наслоений, производило мощное впечатление. Но самое главное — здесь почти не было людей! Ни «дневных», ни «ночных». Никаких. Сотни квадратных километров и… никого!
От одной мысли о такой роскоши у Чжена закружилась голова. Здесь не требовалось уходить в виртуальность или запираться в квартире, чтобы побыть в одиночестве. Можно было бродить по лесам и горам сутками, размышляя о вечном и наслаждаясь первозданной тишиной, и не опасаться, что тебя собьют с важных мыслей какие-нибудь туристы.
— Нравится? — Анжела чуть склонила голову набок.
— Да. — Линфань почему-то слегка покраснел. — Так необычно и… красиво. Где мы?
— Поместье Грайсвальд. Недалеко от Розенхайма, столицы континента.
— Недалеко? — Линфань повертел головой.
— В
— Вы? — Чжен в очередной раз вытаращился на прекрасную и, как выяснилось, очень богатую даму. — А-а… ваше имя… не похоже на немецкое.
— Роузвел — фамилия мужа. — Анжела лукаво улыбнулась и добавила: — Бывшего. Что же касается имени, все еще проще: в детстве я была Ангелой, но после того, как улетела учиться на Землю, в Университет Гейца, мое имя обрело новое звучание. Идемте, Чжен, я покажу ваше временное пристанище. В коттедже смотрителя космодрома почти не с кем пообщаться и мало развлечений, зато вокруг полно красот природы. Погуляйте, полюбуйтесь, подышите воздухом, вздремните где-нибудь в теньке. Обедом вас накормят, а ужинать, надеюсь, мы будем вместе. Согласны? Думаю, до вечера вы не успеете заскучать.
— Да, госпожа, конечно. — Линфань еще раз оглянулся. — Можно будет сходить к реке?
— Куда угодно. — Анжела рассмеялась. — Хотите, возьмите флаер и слетайте в горы. На такой случай в навигаторах всех наших машин заложены экскурсионные программы. Но вы не потеряетесь и пешком, это ведь не город. Человек на Марте — единственное крупное теплокровное, так что сканеры киберсферы найдут вас в любой чащобе.
— А есть крупные холоднокровные? — с опаской спросил Линфань.
— Есть, но только на двух южных континентах. Что-то вроде динозавров, размером с лошадь и тоже травоядные. А в Новой Баварии нет никого, кроме ящериц и птиц. До появления человека именно они были вершиной местной эволюции. Отдыхайте спокойно.
— Спасибо, госпожа.
— И еще, Чжен, — Анжела изящно откинула прядь волос со лба, — не называйте меня «госпожа». И «фрау» тоже не называйте. Для вас я просто Анжела, хорошо?
— Да, Анжела. — Линфань окончательно смутился. — Простите. Это, наверное, эмоциональный шок. Я никогда не бывал на других планетах. Они казались мне… чем-то недостижимым, как мечта. И вдруг столько впечатлений, без подготовки. Я не успел вам рассказать, но мой путь до «Тайко-7» и вашей яхты больше напоминал триллер, чем начало межзвездного вояжа. Хотя вы и сами все видели. А теперь такой резкий контраст… вот я и «поплыл». Извините.
— Понимаю. — Анжела ободряюще погладила Чжена по плечу. — Осваивайтесь. Я постараюсь вернуться как можно скорее.
— Вы полетите в город?
— Нет, в соседнее поместье. Это гораздо ближе, так что к вечеру я вернусь стопроцентно.
На этой мажорной ноте они и распрощались. Анжела улетела на большом, красивом, очень быстром, но неоправданно дорогом флаере «БМВ» (хотя на чем еще летать над Новой Баварией, не на «Ксинкае» же!), а Линфань побрел к белоснежному коттеджу, который спрятался между деревьями в трехстах метрах от посадочной площадки. Яхта осталась на попечении капитана. Бадди Джокер остался у корабля «руководить» сервисными роботами и курить сигары со смотрителем космодрома.
С точки зрения молодого менеджера, видавшего хорошие дома только в виртуальном пространстве, коттедж для смотрителя был почти дворцом. Понятное дело, хозяева поместья строили дом не столько для служащих космодрома, сколько для себя, чтобы, прилетая в этот район своих громадных владений, не испытывать бытовых неудобств, и все равно масштабы и роскошь потрясали. Чжен мысленно прикинул стоимость коттеджа и сколько на эти деньги можно было построить неплохих домиков на Дао. Получалось, что целый городок и не самый маленький. И это на сумму, которую Анжела позволила себе потратить на одну из загородных резиденций. А сколько их у нее еще? И как выглядит ее столичный дом? Рациональный и непривычный к таким масштабам затрат Линфань невольно поежился.