Черно-белое знамя Земли
Шрифт:
— Этих вообще бы не пускали, — буркнул Джейсон. — Бывал я в том районе, два ребра сломали ни за что.
— За любопытство, вот за что, — усмехнулся Чижов. — Поверь, я знаю, что почем. До службы там десять лет прожил.
— То-то я думаю, старые раны ноют, как на тебя взгляну!
— Я продолжу? — Люси выразительно взглянула на довольно неожиданно «спевшихся» хакера и десантника.
— Допустим, «драконы» — это преступное сообщество местного масштаба, — сказал Алекс. — Допустим, к милитаризации ШНЦ они не имеют никакого отношения…
— В этом
— Вы забыли об избирательном энергоснабжении, госпожа лейтенант, — сказал Вакидзаси. — В Москве люди развлекаются при свете, а в Шанхае они почему-то стремятся в темноту. Что ваша логика говорит об этом факте?
— Ничего, — просто ответила Люси. — Человек не может круглые сутки жить в безумной толпе и под лучами тысяч прожекторов. Иногда ему необходимо уединяться, но не дома под одеялом, а на свежем воздухе. Вас что, никогда не тянуло в лес?
— Нет, — покачал головой японец.
— А как же созерцание цветущей сакуры?
— Много работы. — Вакидзаси пожал плечами. — Нет, не хотелось. Наверное, я слишком крепко увяз в делах континентов, чтобы соблюдать традиции островов.
— Ну, стихами ты шпаришь, как и полагается потомку Басе, — усмехнулся Джейсон.
— Стихами? — искренне удивился Вакидзаси. — Я просто так мыслю.
— Просто, да не просто. — Хакер изобразил жестом нечто неопределенное. — Короче, есть за тобой такой грешок, любишь сводить мысли к форме «а-ля хокку». Но у меня вопрос не к тебе, а к Люси. Скажите на милость, прекрасная госпожа, вы считаете, что вся наша работа не стоит выеденного яйца? Что проблемы надуманы?
— Я этого не говорила.
— Ты сказала, что вся проблема в массовом психозе, охватившем половину жителей Шанхая, а вовсе не в заговоре. Что бедным, уставшим от толпы гражданам просто хочется побыть в темноте и одиночестве, вот они и бродят по неосвещенным улицам, как зомби. Разве не так?
— Ты передергиваешь, Джейсон. ШНЦ укреплен без ведома федерального правительства, это факт. От него и надо отталкиваться. Вот о чем я хотела сказать. А толпы полуночников на темных улицах — это… лирика.
— А ведь Люси права, — высказался Грайс. — Сомнения Вакидзаси увели нас от темы. Может быть, «золотые драконы» на это и рассчитывали?
— Выключили свет в половине города, чтобы запутать шпиона? — Алекс усмехнулся. — Вальтер, это нелепо.
— Стоп! — вновь вмешалась Люси. — Давайте не будем начинать второй раунд без перерыва. Предлагаю сделать так: выйти на свежий воздух и убедиться на примере Москвы, что ночная толпа ничем не отличается от дневной.
— Сравнение некорректное, — возразил Воротов. — Здесь не Шанхай, заговорщиков нет по определению. Но в принципе против перерыва не возражаю. Что-то мы действительно засиделись. Надо размяться, проветриться. Глядишь, на свежую голову и сообразим, где собака зарыта.
— Кстати, о собаках — от чебуреков я бы не отказался, — погладив себя по животу, сказал Джейсон и подмигнул
— Ваш юмор слишком прямолинеен, господин Чу. — Люси поморщилась и иронично добавила: — Корейское блюдо из собачатины называется «хе». А чебуреки — это не наше блюдо, да и фарш для них в Москве делают из кошек.
— Согласен, шутка так себе. — Пекин рассмеялся. — «Хе» мы в местных забегаловках вряд ли найдем, поэтому предлагаю международный компромисс — пельмени. Начинка, конечно, та же, что в чебуреках, но хотя бы шерсти меньше.
— Тьфу. — Люси махнула рукой и направилась к лифту.
За ней поспешил Вальтер. Офицер Вакидзаси и Чу предпочли лифт в другом крыле, он доставлял прямиком на небольшую площадь с южной стороны новостройки. На площади располагалось около десятка ресторанчиков, обещающих японскую кухню и «живой сервис».
— Встретимся здесь через час, — вслед подчиненным бросил Алекс.
Сам он уходить не спешил. Чижов также не торопился подниматься из кресла, хотя сакраментальной фразы «а вас я попрошу остаться» в его адрес не прозвучало.
— Что ты разошелся? — когда офицеры остались наедине, спросил Алексей. — Авторитет мне рушишь.
— Извини, Алекс, — буркнул майор. — Нервы сдают, старею. Но ты и сам хорош. Мямлишь, как первокурсник. Мне твой авторитет рушить не больно надо, ты и сам с этим делом справляешься. Я тебя не узнаю, командир. Неужели и вправду ни одной конкретной мысли?
— Тупик, — признался Воротов, отводя взгляд.
— Ну, а наверху что говорят? Может, обратиться по форме, доложить, попросить поддержки?
— Ничего наверху не говорят. Там китайское лобби все контролирует. О нашей группе кроме Добсона от силы десять человек знают. И все рискуют креслами. Как я при таком раскладе могу обратиться к ним «по форме»? Что скажу? «Помогите, тупим!» Так, что ли?
— Да, хреново, Леха. — Майор побарабанил пальцами по столу. — Ну давай, я к своему командованию обращусь. Попросим помощи у ГРУ. Там ребята толковые. Вскроют цитадель за недельку-другую без шума и пыли, пролезут внутрь, все выяснят, и дело в шляпе. Нам останется только их оттуда вывезти.
— Понравилось извозчиком работать? — резко спросил Алекс.
— Погоди, командир, не напрягайся. — Чижов примирительно поднял руки вверх. — Я же просто спросил. Не первый год знакомы, думал, поймешь. Извини.
— Это ты извини, Витя. — Воротов поднялся. — Я сам виноват. Сопли распустил! «Ниточки» рвутся! Вот уж беда! Ну, точно стареем, это ты верно подметил. Мягкими становимся, как сдоба. Но ничего, прорвемся. Идем, тоже перекусим, а то в животе урчит, перед Люси неудобно.
Офицеры спустились вниз на том же лифте, что и Люси с Вальтером. Вечер оказался теплым, по ощущениям не декабрьским, а каким-то мартовским, не хватало темных тающих сугробов на газонах и свежего весеннего ветерка. Впрочем, снег в Москве уже лет сто как стал экзотикой. Бывало, выпадал ближе к середине января, но на день-другой и тонким слоем, едва прикрывающим вечнозеленую газонную траву.