Черно-белое знамя Земли
Шрифт:
…Чжен пришел в себя, когда Горохов уложил его на палубу и принялся изучать серийный номер очередного гравинагнетателя.
— Тысяча сто. — Лейтенант удовлетворенно кивнул, утер со лба испарину и вынул из кобуры оружие. — Очнулся? Как самочувствие?
— Как у мешка с рисом, — тихо ответил Чжен. — Полиция далеко?
— В двух шагах. Нас давно вычислили, и кольцо облавы сужается, но сюда соваться они не рискуют.
— Как же мы выйдем на причал?
— Первый вариант: дождаться подкрепления, марсиане должны были передать сигнал с моей цифровой подписью в штаб Экспедиции.
— А второй?
— Второй вариант — рискнуть. Сможешь встать на ноги?
— Да, смогу. — Чжен оперся о ближайшую балку и попытался встать.
Что было дальше, Линфань не запомнил…
…В последний раз внутри станции «Тайко-7» Чжен Линфань очнулся, когда две пары рук затаскивали его на борт яхты. Чжен мало что чувствовал, даже боль почему-то ушла, зато хорошо слышал звуки нешуточного боя и сквозь мутную пелену перед глазами видел мельтешащие фигуры. Среди участников сражения — местами рукопашного, местами с применением лучевых винтовок и даже иглометов — Линфань каким-то чудом сумел рассмотреть Горохова. Его серый боевой скафандр мелькал в самой гуще массовой рукопашной потасовки. Похоже, на сторону федерального офицера встали все гостившие на «Тайко-7» контрабандисты и даже часть туристов-яхтсменов. Как Горохову удалось с ними договориться, оставалось гадать. Но на это сил у Линфаня не осталось. Он закрыл глаза и медленно выдохнул. Лейтенант сделал для него больше, чем можно было желать, но отплатить ему той же монетой Чжен пока не мог.
«Вечно везти не может, — вспомнилась Линфаню мысль, с которой он ступил на борт станции. — Зато может встретиться тот, кто поделится своим везением. Я обязательно выберусь отсюда, поправлюсь и найду этого парня. Найду и отблагодарю. Я теперь, как и Бадди Джокер, его вечный должник».
7. Земля, 19 декабря 2196 г
Весь день ушел на трансформацию собранных разведчиками данных в более-менее стройный рапорт. Воротов наблюдал за процессом немного отстраненно, пытаясь сохранить восприятие свежим до подведения черты. Когда Грайс, как самый опытный «докладчик», изложил окончательную версию рапорта, Алекс взял небольшую паузу и вынес неутешительный вердикт.
— Все косвенные данные — это чистейшая вода, без фактов суп не сваришь. Мы имеем ноль граммов сухого остатка, как и трое суток назад. ШНЦ опережает нас на два корпуса как минимум.
— Сколько метафор, — фыркнул Джейсон. — Можно было сказать проще — мы работаем вхолостую. Пора отключить стояночный тормоз и врубить драйв.
— Метафор не меньше, — заметил Вакидзаси. — Предлагай, если есть мысли. В чем должен заключаться «драйв»?
— Разве непонятно? — оживился Чижов. — Джейсон выразился — яснее некуда. Надо высадить в Сучжоу десант, взять в кольцо ШНЦ и потребовать объяснений, что это за несанкционированные военные игры с цитаделью, пушками и прочим железом?
— У кого потребовать? — негромко спросил Вакидзаси.
— У начальства ШНЦ, или у мэра Шанхая, или у губернатора провинции. Да хоть у самого председателя Народного совета Китая!
— И все-таки у кого конкретно? И кто будет требовать, ты?
— Министр обороны или верховный. Всегда найдется любитель покачать права.
— Не в данном случае, — возразил Воротов. — Слишком сложная ситуация для десантной атаки. Все наши данные — чистая нелегальщина. Суд такие доказательства не примет.
— А если эти «золотые драконы» уже завтра начнут войну? — заупрямился майор. — Как на наше бездействие посмотрит трибунал, командир? Думаете, одобрит?
— Во-первых, майор Чижов, вопросы войны и мира решать не нам, — спокойно ответил Алексей, — и даже не верховному главнокомандующему, поскольку речь идет не об отражении внешней агрессии, а о спецоперации внутри государства. Без поддержки Совета президент и пальцем не шевельнет.
— А Совет и слушать наши рапорты не станет, в новом составе две трети китайцев, — вставил Грайс. — Для них Шанхай как священная корова.
— Верно, — кивнул Алекс. — А во-вторых, провокациями мы ничего не добьемся, только выставим себя круглыми дураками. ШНЦ играет тонко и очень хитро. Нам следует принять вызов и начать свою игру. На шанхайском поле мы явно проигрываем, значит, надо перевести игру на нашу площадку.
— Ну вот, опять. — Чижов поморщился и поискал взглядом поддержки у Джейсона. — Я думал, только Грайс так рассыпается. Вы у него научились, командир? Нельзя ли поконкретнее?
— Да, — поддержал Чижова хакер. — Если наши варианты вам не по душе, командир, озвучьте свой. Не вечно же нам сидеть на этой стройке и ломать извилины.
— Мы продолжим сбор данных, — сказал Воротов.
— Каких еще «данных» вам не хватает?! — возмутился Чижов. — Стрельбы? Трупов? Ночных погромов?! Или вы хотите дождаться, когда системы обороны ШНЦ начнут сбивать пролетающие мимо челноки?
— Майор, отставить, — твердо сказал Алекс. — Красная ниточка в этой истории не то, что научный центр превращен в цитадель, а то, что творится в Шанхае ночью.
— Снова разведка? — Чижов помотал головой. — Сколько можно летать в этот Шанхай?!
— Разрешите немного разбавить вашу мужскую дискуссию женской логикой? — вмешалась Люси.
Надо сказать, сделала она это вовремя. Иначе страсти могли накалиться до предела. Воротов явно терял контроль над ситуацией, и это могло обернуться серьезными проблемами в плане взаимопонимания внутри группы. Спокойный и мелодичный женский голос подействовал на спорщиков, как прохладный душ в жаркий июльский полдень.
— Пожалуйста, лейтенант. — В голосе Алекса явно угадывалось облегчение.
— Честно говоря, выводы Вакидзаси не показались мне такими уж убедительными. Простите, офицер.
Японец снисходительно улыбнулся и кивнул.
— Выводы о чем? — уточнил Воротов.
— О ночных странностях. Возможно, мы все заработались и немного отстали от жизни? В любом мегаполисе полночь мало отличается от полудня. Жизнь кипит круглосуточно, только в разных котлах. Днем это работа, ночью — развлечения. Но по количеству народа и то, и другое «варево» довольно близки. Единственное, что вызывает подозрения, — попытки неких «золотых драконов» своеобразно регулировать эти процессы. Но такие полукриминальные дела должны волновать исключительно местную полицию, а не нас. Уверена, испытывай Москва те же трудности, что и Шанхай, здесь тоже нашлись бы «дружинники», например следящие за очередностью посещения заведений жителями определенных районов. По пятницам в центр пускали бы народ из Химок, а по понедельникам из Бирюлева.