Чёрно-белый человек
Шрифт:
— Разве с ними надо что-то делать?
— А как же?! Если с ними ничего не делать, то они что-то будут делать уже с Вами.
— В каком смысле?
— Да откуда мне знать? Люди всегда были изобретательны в придумывании гадостей.
— И что же делать?
— Думать! Впрочем, пока Вы не сделали ничего настолько предосудительного, чтобы Вам можно было предъявить серьёзные претензии. Что будет дальше — не известно никому. Слышите — ни-ко-му!
Виктор открыл глаза и сполз с дивана, кряхтя как старый дед.
— Ох! И приснится же такое! Вот спасибо тебе, дорогое подсознание,
Опасался он зря. Сон, обычный сон, без всякого вмешательства подсознания, был настолько крепок, что Руденко еле проснулся от повторного трезвона будильника. Без всякого желания, уже просто в силу устоявшейся привычки и чувства долга, быстро напялил майку, шорты, кроссовки и отправился на ежедневную пробежку. Пока бегал и делал свой обычный комплекс упражнений, в голове крутилась (как какой-нибудь одинокий электрон в адронном коллайдере, забывший, с чем же ему там надо столкнуться) единственная мысль: «А всё-таки прав я был тогда, прав, когда сидел на Патриарших — «Делай что должно и будь, что будет» — самая верная стратегия. Пока есть возможность, надо использовать то, что у меня появилось. Как бы это ни называлось. И как бы кто-то там не был против. Да и нет пока никакого «кто-то там». Так что только вперёд. Не оглядываясь.»
Через неделю Виктор уволился с «Мосфильма», где у него лежала трудовая книжка и отказался от всех подработок. Причём не обошлось без скандала — пытались не отпустить. Освободив себя от необходимости куда-то почти каждый день мотаться, плотно засел чтение сценариев, которые написала Маша. Точнее, это были пока не сценарии, а скорее синопсисы, первый из которых она обещала детализировать ещё через неделю — дней десять. А пока он перелопачивал гору литературы и видеоматериалов по Франции. Никак нельзя было ни в одном кадре показать что-то, что могло бы по недоразумению или по незнанию авторов вызвать ироничные улыбки или у самих французов, или у знатоков Франции.
«Строить» Маша решила Эйфелеву башню. Ну, кто бы сомневался, в выборе самого узнаваемого символа Франции. В качестве помощников выбрали Астерикса и Обеликса. А Кот в сапогах из «Шрэка» должен был выступить одновременно в роли и Маши, и Волка из первого клипа. То есть вроде бы пытается руководить и помогать, но на самом теле только мешает и постоянно попадает впросак. Сначала хотели мультяшную Машу и в новый ролик вставить, уж больно она Маше настоящей нравилась. Но потом всё-таки решили, что в каждом клипе будут новые герои.
Дня три ушло на выбор музыки. Слишком много было шикарных исполнителей с не менее шикарными композициями: Эдит Пиаф, Ив Монтан, Шарль Азнавур, Джо Дассен, Далида, Мирей Матье, Патриция Каас, Милен Фармер, Заз, Индила… [5] Просто глаза разбегались. После жарких споров решили остановиться на не теряющей популярности, а значит — вечной песне «Sous le ciel de Paris» (Под небом Парижа») в исполнении Ива Монтана…
— А как ты собираешься накладывать музыку, если продолжительность песни всего три минуты, а клип предполагается длиной минимум минут пять-шесть? Как тайминг рассчитывать? — ехидно спросила Маша, когда Виктор уломал-таки её выбрать именно этот вариант.
5
Рука
— Нет ничего проще, — после секундного замешательства нашёлся Руденко, — берём ту же песню, но уже в исполнении Эдит Пиаф и чередуем их по мере необходимости. Кусочками нужной длины. Еще и сможем совместить какие-нибудь твои или твоих «помощников» действия с музыкальными акцентами.
— Хм, отличная идея! Действительно, если люди танцуют под музыку на паркете, на сцене или на льду и ценится в первую очередь органичное сочетание музыки и движения, то уж рисовать под музыку, так, как это делаю я — что может быть естественнее? Жаль на первом клипе не догадались такое сделать… Может, переделаем? — спохватилась девушка.
— Зачем? Тебе мало ежедневных десяти миллионов?
— Они в любой момент могут кончиться.
— Что-то мне подсказывает, что это произойдет не скоро. — успокоил племянницу дядюшка. — Кстати, надо завтра во второй половине дня подъехать к Антонову, разобраться с рекламными контрактами, рассказать про новую работу и прикинуть, стоит ли менять схему рекламной компании.
— Может ты без меня съездишь? — спросила Маша и, слегка покраснев, призналась, — мы с Лёшей завтра в кино собрались. Он на полдня отпросился.
— Интере-е-есно! Он уже просто Лёша, оказывается. Чего ещё я не знаю.
— Он меня на следующей неделе к Сипягиной Елене Витальевне записал. На консультацию. Вот! От тебя-то не дождешься!
— Машунь, тебе… не стыдно? — с трудом выговорил Виктор после долгой паузы.
— Прости, Вик! — Маша подошла и уткнулась ему в плечо. — Глупость сказала. Просто… я, кажется, влюбилась.
— Прям вот совсем-совсем?
— Угу, — покивала девушка, не отлепляясь от дядюшкиного плеча, — он такой классный! И он единственный из знакомых парней и мужчин, кто подумал о том, как мне помочь. Ну, кроме тебя и дедули, естественно, — она подняла голову и пристально посмотрела ему в глаза.
— Серьёзный аргумент, — вздохнул Виктор. — Только прошу тебя, держи глаза открытыми. Если почувствуешь, что ты для него просто забавная игрушка… ну, ты поняла, надеюсь.
Маша шмыгнула носом, покивала, открыла рот, собираясь что-то сказать, но передумала. Резко отвернувшись, постояла немного, повесив голову, потом ушла в ванную. Вернувшись через пару минут, спросила, как ни в чём не бывало:
— А что там с рекламными контрактами?
— Олег Васильевич сказал, что нужно бы выбрать, с кем договариваться. Уже больше дюжины предложений появилось.
— Ну… наша аудитория ведь дети и молодежь в основном. Значит, если есть возможность выбирать, надо брать рекламу детских товаров, ну, кроме подгузников каких-нибудь, детской и молодёжной одежды, спорттоваров и, наверное, всяких гаджетов. А всякие там банки, недвижимость и всё такое прочее, видимо, не стоит?
— Вы мудры не по годам, барышня, — вроде бы иронично, но на самом деле абсолютно серьёзно сказал Виктор, уважительно покачав головой.
Приехав на следующий день к рекламщикам, Руденко рассказал об идее нового клипа и о Машиных соображениях по поводу рекламы. Когда Антонов слово в слово повторил сказанное Виктором вчера о мудрости племянницы, тот весело рассмеялся.