Шрифт:
Белая нить
Глава 1. Путь воина
Ворон Фивз пострадал в той войне, но ему ещё повезло – он, хотя бы, вернулся домой. Многие маги, что шли с ним, теперь закопаны на кладбище братства – великая честь для воина. Ему всё ещё снились кошмары, и он просыпался в надежде, что явь его утешит, но утешало лишь вино, сваренное эльфом Бамиром – его другом и соратником. Империя потеряла на войне тысячи своих существ и с этого года обязала всех магических детей учиться в школе рода Фивз, чему Ворон был «несказанно» рад. Другие школы также распахнули свои двери для существ
Сестра – Адора, должна была взять всё в свои магические руки, но пропала три дня назад. Её искали все оборотни Империи, но девушка была недосягаема. Школа Фивзестон отличалась от остальных школ тем, что имела защиту гарпий, которые контролировали и блокировали чужую магию, облегчая жизнь учеников и защищая их. Род Фивз поддерживал все новшества и прогрессивные средства борьбы с разнузданными существами, в то время как другие школы были на страже традиций и условностей.
Исчезновение сестры «подкосило» Ворона также, как первый день на войне. Он до сих пор помнил, как Адора стояла на перроне и провожала своего брата возле уходящего поезда. Когда она обняла его на прощание, он глубоко вдохнул запах с её платка, в надежде, что это поможет ему и придаст сил там, где гибнут сотни таких же, как и он. Маг помнил, как светились на солнце её светлые волосы и как блестели от слёз глаза. Помнил её тонкие руки и длинные пальцы, что вцепились в его ладони до болезненных ощущений, когда поезд загудел. Год прошёл, а будто это было вчера.
Ворон встал с кровати и чуть не упал – протез правой ноги был ему ещё непривычен.
– Треклятый обрубок! – прошептал он.
Ногу нельзя было спасти. Если бы её оторвало при обычных обстоятельствах, Ворон, с помощью магии, вернул бы часть тела назад, но это был не тот случай. Теперь приходилось мириться с ненавистным протезом, который упрямо не хотел подчиняться магу. Его можно было лишь скрыть от посторонних глаз. Первое время казалось, что его видно всем и слышно, как он ковыляет по улице, мужчина злился на всех, но в тоже время понимал, что окружающие не виноваты. Ворону трудно было смотреть в зеркало, и он старался закончить все утренние процедуры быстрее.
Мистер Фивз провёл рукой по железяке, и она превратилась в мужскую ногу. Он критично оглядел своё творение и обречённо потянулся к бутылке с вином, что уже породнилась с тумбой у кровати. Сделав глоток, Ворон поперхнулся и зашёлся в кашле.
– Крепко! – просипел он и вспомнил вкус спирта, который однажды попробовал.
Ту боль, когда Ворон увидел часть своего тела отдельно от себя, он уже не помнил. Глаза, соратников, полные отчаяния, и протянутые руки в конвульсиях – да, а вот собственные чувства приглушились.
За дверью послышались шаги – кто-то стоял за там и скребся, как кошка.
– Да входи уже, не топчись. – Сказал мужчина и добавил еле слышно. – Только злишь своими манерами. До них теперь нет никому дела.
Дверь со скрипом отворилась и на пороге показался дворецкий. Сколько раз Ворон просил родителей убрать всю прислугу из дома, ведь их практически никогда нет – в путешествиях старшее поколение Фивз проводило больше двухсот пятидесяти дней в году. Адора была согласна с братом – те времена прошли, когда прислуга была необходима и являлась показателем достатка. Но родители были непреклонны и по их дому сновали люди. Да, именно люди, некогда создавшие всех магических, теперь прислуживали своим созданиям. Жизнь предпочла существ, долго живущих на земле и более приспособленных к этому миру, людям, подверженным болезням и ранним смертям.
– Прошу прощения, не хотел вас будить! – сказал дворецкий и слегка поклонился.
Его безупречный внешний вид слегка расстроил мистера Фивза, ведь он выглядел хуже, особенно после вчерашнего вина.
Ворон еле кивнул.
– Я уже не спал. Что случилось? – мистер Фивз смягчился.
Дворецкий стыдливо спросил:
– Слуги беспокоятся о мисс Адоре, есть какие-то новости? Ваши родители так заняты в последнее время, их практически не бывает дома, мы и знать не знает, как проходят поиски бедной мисс.
Мистер Фивз покачал головой.
– Нет, к сожалению, новостей нет. Либо полиция работает плохо, либо…
Они замолчали. Дворецкий увидел на тумбе возле кровати бутылку и отвернулся, предпочитая не лезть в дела своего «хозяина».
– Ваши родители уехали в школу, просили вас не задерживаться и тоже прибыть быстрее. Учеников уже начинают привозить. Нужно уделить время обязанностям, раз вы теперь займёте пост директора. – дворецкий сказал это, обращаясь к стене.
– Да, хорошо. – В голосе Ворона чувствовалась обречённость.
– Я подготовил ваш смокинг.
Мистер Фивз хмыкнул.
– Ни за что! Я надену свой костюм. То, что я согласился быть директором школы, ещё не значит, что я буду выряжаться!
Дворецкий кивнул.
– Как пожелаете! – он осмотрел пижамные штаны Ворона и вышел за дверь.
Беспокойство слуг в их доме было оправдано – Адора была замечательным белым магом. Их отличие с братом было в том, что лечение и помощь другим, чистое сердце и некая отчаянность была присуща белым колдунам, а вот иллюзии, мистика действий, ярость и боль – способность тёмных магов, коим являлся Ворон.
Чёрный маг подумал о том, что хотел, чтобы все его желания исполнялись вот так просто, как он создавал иллюзии. Оставшись один, он подошёл к шкафу и открыл его. Вещи были чистыми и аккуратно сложены, что было заслугой горничной. Мистер Фивз достал строгий чёрный костюм и подумал о том, что лучше надеть его на чистое тело, ведь в комнате ночью было жарко и он весь вспотел. В этой спальне всегда был полумрак и лёгкий запах сырости, от чего по ночам было не только жарко, но и тяжело дышалось от скопившейся за день влаги. Дом родителей был большой, а комната находилась на втором этаже, в самом углу. По вечерам, когда поднимался ветер, старые оконные ставни уютно скрипели, хотя Адора боялась этого скрипа до мурашек. Она говорила, что это плачут мертвецы, что не нашли покой и теперь ноют в просьбе о помощи. Со времён отсутствия хозяина, стены будто осунулись: обои слегка «отошли» у потолка и потемнели, а углы стали холодными, что даже ночники не создавали того тёплого света, что был раньше. Но это устраивало Ворона – после войны Вседозволенности в его душе был мрак и хаос, и всё чаще хотелось спрятаться в своём родном маленьком «подземелье».
Когда Ворон вышел на улицу возле его дома стояла машина – чёрная, блестящая на солнце, с мощным паровым двигателем внутри. Водитель стоял, облокотившись на водительскую дверь и провожал взглядом смеющихся молодых девушек, что обходили его и поглядывали с интересом. Эти машины стали таким же обыденным делом, как и дирижабли, заводы, со своими трубами и паровые часы. Дирижабли использовались для перелётов на дальние расстояния и раньше, когда они только появились, билеты на них стоили очень дорого, но сейчас это был чуть ли не самый популярный вид транспорта. Лошади потеряли свою «славу» и перекочевали назад, на фермы.