Черное эхо
Шрифт:
– Как давно она его забрала?
– В полдень примерно. Если хочешь успеть застать его там, тебе лучше поторопиться. У тебя есть адрес?
– Угу.
– Да, Босх, и вот еще что. Когда приедешь, не рассчитывай увидеть там шлюху. Его мамаша всего лишь играет роль, если ты понимаешь, о чем я. Может, весь фокус в голосе, но видом она способна напугать и слепого.
Босх поблагодарил за предупреждение и повесил трубку. Он двинулся в сторону Долины: по 101-й трассе, затем по 405-й к северу до 118-й, а по ней – на запад. Он съехал с шоссе в Чатсворте и повел машину к скалистым обрывам в дальнем конце Долины. Здесь находился жилой комплекс-кондоминиум, на котором, он знал, было когда-то киношное ранчо. Одно из мест, где прятались Чарли Мэнсон
32
Чарльз Мэнсон (1934—?) – американец, имевший группу приверженцев, которую называл своей «семьей». Они почитали Мэнсона как религиозного вождя и под его влиянием в 1969 г. зверски убили в Лос-Анджелесе семь человек, в том числе актрису Шэрон Тейт.
– У меня нет времени опять разговаривать с полицией, – сказала Вероника Нис, открыв ему дверь и посмотрев на его значок. – Не успею я забрать его домой, как он опять за дверь. Я не знаю, куда он уходит. Это вы мне ответьте. Это ваша работа. Меня ждут три телефонных звонка, один междугородный. Мне некогда.
Ей было под пятьдесят, она была жирная и обрюзгшая. Она явно носила парик, и глаза раскрывались на разную ширину. От нее исходил запах грязных носков, характерный для человека, подсевшего на таблетки. Ее телефонным клиентам сильно повезло с фантазией, коль скоро одного только голоса им было достаточно, чтобы домыслить лицо и фигуру.
– Миссис Нис, я ищу вашего сына не по поводу каких-то правонарушений. Мне нужно поговорить с ним как со свидетелем. Ему может угрожать опасность.
– Чушь. Я эту песню уже слышала.
Она захлопнула дверь у него перед носом. Через несколько секунд Босх услышал, как она разговаривает по телефону, и решил, что она говорит с французским акцентом, хотя был не вполне уверен. Гарри смог разобрать только несколько фраз, но даже это немногое заставило его покраснеть. Он подумал о Шарки и понял, что тот, в сущности, не был беглецом из дому, поскольку здесь не было дома. Босх сошел с порога и пошел назад к машине. На сегодня хватит. Однако он выбивался из графика, время работало против него. К этому времени Льюис и Кларк, вероятно, уже подготовили материалы для его отстранения. Уже к утру он будет приговорен протирать штаны в четырех стенах в службе внутренних расследований. Детектив вернулся в свой участок и расписался за уход. Все уже разошлись по домам, и для него не было оставлено никаких сообщений, даже от адвоката. По пути домой Гарри остановился возле «Лаки» и купил четыре бутылки пива: пару штук из Мексики, одно светлое из Англии, под названием «Олд Ник», и одно «хенриз».
Он рассчитывал найти сообщение от Льюиса и Кларка по возвращении домой на своем автоответчике. Он не ошибся, но сообщение было не таким, какого он ожидал.
– Я знаю, что ты там, так что слушай, – произнес голос, в котором Босх узнал Кларка. – Они там могут изменить свое решение, но не могут изменить наше. До скорой встречи.
Других сообщений не было. Он прокрутил сообщение Кларка трижды. Что-то у них не сложилось. Видимо, их отозвали. Подействовала ли то его куцая угроза в адрес ФБР привлечь внимание СМИ? Даже сейчас, когда Босх мысленно задавал себе этот вопрос, то сомневался, что ответ утвердительный. Он сел в свое сторожевое кресло и начал пить купленное пиво – сначала мексиканское, – одновременно просматривая альбом с засунутыми как попало фотографиями, который забыл убрать. Когда в воскресенье вечером он его открыл, то вместе с ним открыл темную страницу своей памяти. Теперь он чувствовал себя завороженным ею. И еще чувствовал, как время размывает, делает расплывчатой таившуюся там угрозу – точь-в-точь как изображения на фотографиях. Через некоторое время после того, как совсем стемнело, зазвонил телефон, и Гарри снял трубку раньше, чем успел включиться автоответчик.
– Ну что ж, – послышался в трубке голос лейтенанта Харви Паундза, – в ФБР считают, что они, возможно, были слишком резки. Они пересмотрели свою позицию и хотят, чтобы вы вернулись к расследованию. Вам надлежит содействовать им в расследовании во всех отношениях, какие они сочтут нужными. Это распоряжение администрации из Паркер-центра.
Голос Паундза выдавал его изумление от подобного кульбита.
– А что насчет СВР? – спросил Босх.
– На вас не заведено никакого дела. Как я уже сказал, ФБР дает задний ход, также и СВР. Пока что.
– Значит, я возвращаюсь к работе?
– Да, вы возвращаетесь. Это был не мой выбор. Чтоб вы знали: я-то как раз уговаривал их выбросить эту затею из своих тупых голов, но они проигнорировали мое мнение. За версту видно, что дело нечисто, но, видно, ему еще предстоит дождаться своего часа. А пока вы на положении прикомандированного. Вам надлежит работать с ними вплоть до дальнейших распоряжений.
– А как быть с Эдгаром?
– Не беспокойтесь об Эдгаре. Он уже не ваша забота.
– Паундз, вы ведете себя так, будто сделали мне большое одолжение, пустив в секцию убийств, когда меня вышибли из Паркер-центра. Это я сделал вам одолжение, старина. Так что если вы ждете от меня извинений, то не дождетесь.
– Босх, ничего я от вас не жду. Вы сами себе напакостили. Но проблема в том, что вы можете по ходу дела здорово напакостить мне. Будь моя воля, вас бы и близко не подпускали к этому делу. Вы бы у меня сидели и проверяли ломбардные списки.
– Но воля не ваша, верно?
Босх положил трубку прежде, чем Паундз успел ответить. Он все еще задумчиво стоял рядом, забыв отпустить руку, когда телефон зазвонил снова.
– Ну что еще?
– Тяжелый денек выдался? – спросил голос Элинор Уиш.
– Я думал, это кто-то другой.
– Что ж, наверное, вы уже слышали.
– Да, слышал.
– Вы будете работать в паре со мной.
– Как вам удалось отогнать собак?
– Очень просто. Мы не хотим, чтобы детали расследования просочились в прессу.
– Здесь что-то еще.
Она не ответила, но и не повесила трубку. Наконец он нашелся что сказать.
– Что я завтра должен делать?
– Встретиться со мной утром. Тогда и обсудим.
Босх повесил трубку. Он стал думать о ней и о том, что не понимает, что происходит. Ему это не нравилось, но теперь он уже не мог отойти в сторону. Он пошел в кухню и достал из холодильника бутылку «Олд Ник».
Льюис стоял в открытой телефонной будке, используя свою широкую спину для того, чтобы отгородиться от уличного шума.
– Завтра утром он приступает к работе вместе с ФБР… э… то есть с Бюро, – говорил в трубку Льюис. – Какие будут распоряжения?
Ирвинг ответил не сразу. Льюис так и видел его перед собой, точно вживую, с неистово сжатыми челюстями.
Рожа как у Попая-моряка, подумал Льюис и прыснул. В это время из машины к нему подошел Кларк.
– Ты чего смеешься? – зашептал он. – Что он сказал?
Льюис движением бровей поспешно отогнал напарника, изобразив на лице «не отвлекай меня».
– Кто там? – спросил Ирвинг.
– Это Кларк, сэр. Ему не терпится узнать, какое будет задание.
– Лейтенант Паундз говорил с объектом?
– Да, сэр, – ответил Льюис, думая, не записывает ли Ирвинг их разговор на пленку. – Лейтенант сказал, что… э… объекту поручается работать совместно с ФБ… с Бюро. Они объединяют оба уголовных дела в одно: убийство и банковское ограбление. Он будет работать в паре со специальным агентом Уиш.