Черное облако (другой перевод)
Шрифт:
— Ну, не такие уж они плохие, — засмеялся Марлоу.
Кингсли стал серьезным.
— Согласен, они не станут кричать об этом на всех углах. И найдут тысячу веских доводов себе в оправдание. Когда станет ясно, что спасти можно лишь ничтожную горстку людей, они сумеют доказать, что счастливцами должны быть те, кто крайне необходим обществу; а потом окажется — что это, вне всякого сомнения, политические деятели, фельдмаршалы, короли, архиепископы и так далее. Разве не они самые необходимые для общества?
Марлоу решил, что пора поменять тему разговора.
— Ладно, оставим пока людей в покое. Что будет с животными и растениями?
Сами растения, конечно, погибнут, а вот с семенами, вероятно, все будет в порядке. Они могут переносить очень низкие температуры, сохраняя при этом способность к прорастанию в подходящих условиях. Поэтому можно с уверенностью сказать: флора планеты, в сущности, не пострадает. С животными дело обстоит гораздо хуже. Не представляю себе, как сумеет выжить какое-либо из обитающих на суше крупных живых существ, кроме небольшого числа людей и, быть может, нескольких животных, которых люди возьмут с собой в убежище. Правда, маленькие пушные зверьки смогут укрыться от холода в своих глубоких норках и впасть в спячку, это позволит им выжить. В гораздо лучшем положении будут представители морской фауны. Моря и океаны сохраняют тепло значительно лучше, чем атмосфера. Температура воды в них понизится, но не очень сильно, так что рыбы, вероятно, уцелеют.
— Подождите, я не понял, — возбужденно воскликнул Марлоу. — Раз моря остаются теплыми, воздух над ними тоже будет согреваться. Так что на сушу все время будет поступать теплый воздух с моря!
— К сожалению, это не так, — ответил Кингсли. — Нет никаких оснований считать, что воздух над морями будет нагреваться. Поверхность воды очень быстро покроется мощным ледяным панцирем, хотя при этом в глубине вода останется теплой. А как только моря замерзнут, не будет уже большой разницы в температуре воздуха над ними и над землей. Всюду будет беспощадный холод.
— Печально, но, видимо, вы правы. Выходит, неплохо было бы укрыться на это время в подводной лодке?
— Ну, не знаю, ведь лед не позволит ей подниматься на поверхность, а создать в лодке запас кислорода на такой длительный срок нелегко. И корабли не смогут двигаться из-за льда. И еще одно возражение против ваших доводов. Даже если бы воздух над морем оставался сравнительно теплым, он бы практически не поступал на материк, где скопление холодного плотного воздуха вызвало бы устойчивый антициклон. В результате воздух над сушей остался бы холодным, а над морем — теплым.
— Послушайте, Кингсли, засмеялся Марлоу, — Я вам не позволю окончательно испортить мне настроение своими мрачными прогнозами. Попробуйте взглянуть на дело с другой стороны. Вы не думали, что внутри самого Облака может существовать тепловое излучение с высокой температурой? Вдруг Облако сможет компенсировать нам потерю солнечного тепла? А ведь я так еще до конца и не уверен, что мы окажемся внутри Облака.
— Но я считал, что температура газовых облаков всегда очень низкая.
— Для обычных облаков это действительно так, но это облако значительно плотнее и компактнее обычного. Его температура, насколько я понимаю, может быть какой угодно. Впрочем, она не может быть слишком высокой — тогда бы облако ярко светилось, однако может оказаться достаточной, чтобы обеспечить нас теплом.
— И после этого вы считаете себя оптимистом? А вдруг облако окажется столь горячим, что мы сваримся заживо? Ведь вы сами говорите, температура его может быть какой угодно. Откровенно говоря, такая возможность нравится мне даже меньше. Если Облако слишком горячее, вот это уже точно верная гибель для всего живого.
— А мы залезем в пещеры и будем охлаждать воздух, поступающий снаружи!
— Семена растений хорошо переносят охлаждение, а вот сильного перегрева они не выдержат. Что толку, если человечество уцелеет, а вся растительность на Земле погибнет.
— Но семена можно будет сохранить вместе с людьми и животными в пещерах, оборудованных холодильными установками. Ух ты! Пожалуй, мы еще посрамим старика Ноя!
— Остается рассчитывать, что эта история вдохновит будущего Сен-Санса.
— Знаете, Кингсли, пускай наша беседа не получилась особенно утешительной, но мы, по крайней мере, поняли, что должны, как можно скорее, определить температуру Облака. Вот еще одна работа для радиоастрономов.
— Двадцать один сантиметр? — спросил Кингсли.
— Верно! Кажется, у вас в Кембридже есть группа, которая может сделать такие измерения?
— Да, совсем недавно у нас начали этим заниматься. Надеюсь, они смогут достаточно быстро провести нужные измерения. Я свяжусь с ними, как только вернусь.
— Надеюсь, вы обязательно сообщите о полученных результатах. Видите ли, Кингсли, я и не всегда согласен с вашими взглядами на политику, но мне не очень-то по душе полное отсутствие контроля с нашей стороны. Один я ничего не смогу сделать. Геррик просил держать все в секрете, он мой начальник, и я должен подчиняться. Вот вы — другое дело, особенно после того, что заявили ему вчера. Теперь у вас развязаны руки, вы можете спокойно заниматься делом, и я бы вам посоветовал не терять времени.
— Не беспокойтесь, тянуть я не собираюсь.
Ехать пришлось долго. Только к вечеру они спустились через перевал к Сан-Бернардино. Марлоу выбрал ресторан в западной части городка, где они отлично пообедали.
— Вообще-то я не любитель ходить в гости, но, мне кажется, нам обоим не помешало бы сегодня провести вечер подальше от ученых. Один мой приятель, деловой магнат из Сан Марино, пригласил меня на вечеринку.
— Но ведь я не могу прийти без приглашения.
— Ерунда, вам будут рады — вы же парень из Англии! Станете гвоздем вечера. С полдюжины киномагнатов из Голливуда тут же захотят подписать с вами контракт.
— Тем более мне нечего там делать, — сказал Кингсли, но все-таки пошел.
Дом мистера Сайласа У. Крукшенка, крупного агента по продаже недвижимости, оказался большим и хорошо обставленным. Марлоу был прав, Кингсли встретили с восторгом. Ему налили огромный бокал, как он думал, бурбона, но это оказался виски.
— Вот и замечательно, — сказал мистер Крукшенк. — Теперь все в порядке.
Кингсли решил не выяснять, почему именно теперь в этом доме воцарился порядок.
После церемонного обмена любезностями с гостями: вице-президентом авиационной компании, владельцем большой фруктовой компании и другими ничуть не менее почтенными людьми, посетившими вечеринку, Кингсли разговорился с хорошенькой темноволосой девушкой. Их беседа была прервана появлением красивой блондинки, которая обняла их за плечи и произнесла хрипловатым низким голосом: