Чёрное пламя
Шрифт:
— Что за обвинения…
— Я вас не перебивала, — повысила я голос, — у меня только один вопрос к вам, советники. Устроил бы подобное заседание лорд Харфин, если бы венчание состоялось? Уверена, что нет. Эрик умер за дело, он убил мою семью и меня, и поплатился за это своей жизнью. Хотя она не стоила четверых забранных, она вообще ничего не стоила. Так какую цель вы преследуете? Нашли удобный предлог? Так давайте, выносите свой вердикт, мои слова всё-равно не будут ничего значить, ведь вы уже давно всё решили, не так ли? Кто из вас, кстати, подсылал ко мне
Харфин испепелял меня взглядом, а остальные перешёптывались и бросали в мою сторону короткие взгляды.
— Итак, господа, — первый советник повернулся к остальным, — мы увидели и услышали очевидные доказательства вины Её Величества Амелии Ларминской. Будучи призраком, но тем не менее полностью осознавая, что она делает, принцесса убила своего брата, на тот момент правящего короля Ларминии. Кто считает, что вина доказана полностью, поднимите руки.
Люди переглядывались, а потом начали голосовать, но за были лишь пять человек. Половина из голосующих, кроме самого советника… Харфин оглядел их и ликующе ухмыльнулся, а потом поднял свою.
— Как глава совета, с прискорбием сообщаю, что вы признаны виновной в измене Короне. А потому я приговариваю вас к смертной казни. Вас и вашу подругу, которая также участвовала в этом произволе.
— Что? — вскочил Винсент, обескураженный таким заявлением.
— Именно. Она соучастница такого страшного преступления. И остальных друзей мы тоже поищем и обязательно найдём. Казнь состоится на рассвете. Все свободны.
Глава 19
Я не помнила, как меня довели до камеры. Когда я пришла в себя, то поняла, что сидела на холодном каменном полу. Меня трясло и бросало то в жар, то в холод, а внутри будто бы остался один только страх.
Казнь на рассвете? Они точно задумали всё так, чтобы я не смогла из этого выпутаться. Никто не успеет мне помочь, до рассвета всего несколько часов, а потом меня казнят. И Нию… А ведь мы так ужасно поругались, как же так вышло…
Я встала и начала ходить кругами, не зная, куда себя деть. Я не хотела и не должна была умирать. Я не должна была приезжать… И вот к чему меня привели мои же собственные решения — к очередной смерти. И теперь, боюсь, уже окончательной. Маркус просто никак не успел бы добраться, это невозможно… А что, если на это и был расчёт? Что, если Винсент рассказал про мою влюбленность, и казнь решили сделать так скоро? Вдруг побоялись, что он явится? Они точно знали когда и куда вампиры уехали, даже отправь Ирмис письмо, шанса так скоро вернуться просто нет…
Не в силах больше сдерживаться, я уселась обратно на пол и расплакалась, думая, как мало я жила. Мне не дали быть счастливой, опять. И опять ради власти. Я решительно не понимала, почему моя жизнь мешала стольким людям, почему мне просто не дали жить, чем я заслужила такую судьбу?
Когда слёзы кончились, да и сил плакать не осталось, я погрузилась в оцепенение, наблюдая в окошко, как падают крупные хлопья снега. Мысли метались всё медленнее,
— Амелия, — раздался знакомый голос.
Я медленно обернулась и увидела Аарона, рассматривающего меня через решетку. Он был в смятении, а в глазах отражалась паника. Я отвернулась обратно, не желая с ним говорить.
— Амелия, я не желал этого! — Его голос дрожал. — Я даже подумать не мог, что он такое совершит… Я… я говорил с отцом, но он непреклонен, говорит, ты должна умереть. Прости, я не знаю, как тебе помочь… Как тебе помочь?
— Желаю тебе стать отличным королём, — глухо проговорила я, даже не поворачиваясь, — но опасайся ножа в спину. Те, кто клялся тебе в верности, могут легко предать.
— Амелия… я идиот, знаю. Я был не прав, и с этим венчанием тоже. Мне казалось, что это хорошая идея… Династические браки для королевской семьи норма, да и я не самый плохой вариант, тем более, что ты мне нравишься… но потом понял, что не хочу ни на ком насильно жениться, ты не заслуживаешь такого отношения. Прости, если можешь.
Я так и не повернулась и ничего не ответила, просто молча продолжая рассматривать мерно падающие снежинки. Мне нечего было ему сказать. Поздно раскаиваться и сокрушаться, как он был не прав. Зачем? Это никому не нужно. Это ничего не исправит. Папа хотел трон, и он его получит, а всё это показушное вранье никому не интересно.
— Пойду поговорю с ним ещё раз, — с уверенность в голосе сказал он и быстро удалился.
Рассвет наступил слишком быстро, сокращая и без того крохотные остатки времени. Послышались шаги и звон ключей, а потом стражник открыл камеру и надел на меня наручники. Я шла по длинному коридору, еле перебирая ногами и то и дело спотыкаясь. Меня вывели на улицу в длинный закрытый двор, засыпанный снегом. Крупные хлопья валили, закрывая обзор, и пока мы шли, я заметила стражу в парадном одеянии, стоящую по обе стороны в несколько рядов, словно на празднике.
На деревьях закаркали огромные чёрные вороны, хлопая крыльями и перелетая с ветки на ветку по мере моего продвижения, а впереди меня ждал эшафот. На высоком помосте стоял толстый пень, перед которым я заметила корзину, а около неё, держа в руках огромный меч, высился грузный палач.
Но были тут и знакомые лица в виде половины советников, нескольких чинов королевства, тёмных и светлых магов и Аарона. Он постоянно что-то бубнил отцу, но тот отмахивался. Меня завели на помост и подвели к палачу.
Тут были все, кто голосовал за казнь. И на их лицах я не видела ни грамма сожаления. Наоборот, они торжествовали и улыбались. Харфин окинул меня презрительным взглядом, а потом обратился к стражникам:
— А где рыжая? Вы должны были привести её первой.
— Сбежала. В камере было пусто.
— Как это? — не понял он, — каким образом она смогла сбежать из камеры, вы что, не запирали её?
Стражник лишь пожал плечами.
— Винсент тоже исчез, — сообщил Аарон и многозначительно посмотрел на меня.