Черное правосудие
Шрифт:
Станислав Борисович заказал Максима двум профессиональным киллерам. Их ему дал Банан. Этот же авторитет за большие бабки расстрелял Алтына и двух его пацанов. За что он их убил, бандит и сам не знает. Ему и не надо знать. Хорошо, когда ты можешь рассчитывать на помощь не одной, а сразу двух банд. Еще лучше, когда бандиты, эти наглые прожорливые крысы, готовы глотки друг другу перегрызть из-за бабок.
Кто бы мог подумать, что Максим и в этот раз уйдет от расплаты? А он, к великому сожалению Антонова, ушел. Завалил обоих наемников. Парень оказался суперпрофессионалом. Его менты с собой в наручниках забрали. Надо будет с Бананом переговорить. Может, его в «Петрах» в камере достанут? Нельзя, чтобы он перед ментами пасть свою разинул. Вдруг он что-то знает?
Нужно обезопасить себя и с другой стороны. Вика. Максим расправился с киллерами у нее на глазах. Она даст свидетельские показания в его защиту, и завтра утром, возможно, Максима отпустят.
О неудаче с Максимом Станислав Борисович узнал поздней ночью. И сразу же выехал к Вике. Не обращая внимания на протесты матери, он прошел к ней в комнату. Она не спала. Лежала на постели и смотрела в потолок.
– Вика, – тихонько позвал он.
В свете ночника он видел, как она посмотрела на него. Но ничего не сказала. Она была в ступоре.
Он пытался достучаться до ее сознания, но безуспешно. Она не отвечала на вопросы. Как будто не слышала его.
Ситуацию прояснила ее мать.
– На ее глазах произошло убийство, – сказала она, стараясь не смотреть ему в глаза.
– И кого хотели убить?
– Парень у нас комнату снимает, Максим. Он возвращался вместе с Викой домой, тут на них вроде как напали. Только Вика ничего не хочет рассказывать. Ее допрашивал следователь из выездной бригады, а она как в рот воды набрала. Сидит и мимо него смотрит. Завтра ее обязали явиться к следователю. Может, она отойдет до утра?
Великолепно, Вика ничего никому не
– Я ее забираю, – сказал Станислав Борисович.
– Как это забираете! – услышал он вопль возмущения.
– За Викой охотятся. И я знаю кто. Это очень опасный человек. Ее сегодня пытались убить. Только чудо спасло ее. Я забираю ее с собой, у меня она будет в полной безопасности.
Через час он уже увозил Вику в ее собственную квартиру, которую подарил ей. А утром начал наводить справки, выяснять, кому могут поручить или уже поручили вести дело Максима Катанова.Больше всего Александру Рябину не хотелось встречаться с Максимом Катановым в той самой комнате для допросов, где они разговаривали в последний раз не далее как позавчера. Его выпустили из изолятора временного содержания днем, а ночью доставили снова. Он убил двоих. Одного ударом в кадык. Второго выстрелом из пистолета с глушителем.
– Саша, пойми, меня пытались убить. В меня стреляли, – объяснял ему Максим. – Это были киллеры.
Рябин ему верил, но почему-то в этом сомневался следователь, на которого взвалили ведение дела о двойном убийстве в подъезде. Он считал, что Максим сам напал на потерпевших. У них обоих было оружие, один даже успел выстрелить, но это им не помогло. Что за зверь, мол, этот Катанов.
Ситуацию могла прояснить Вика Тимашева, подруга Максима. Все происходило у нее на глазах. Но она куда-то исчезла. Пока она не объявится и не даст показаний в защиту Максима, тот будет находиться под стражей.
– Кто мог покушаться на твою жизнь? – спросил Александр.
– Антонов Станислав Борисович, один из некоронованных королей фармацевтики.
Максим поведал ему о своих догадках, подозрениях и умозаключениях насчет этого предпринимателя. Оказывается, предыдущее убийство Максим совершил по его вине. Доводы его были довольно серьезными. А тут еще дело о самоубийстве жены предпринимателя, Дарьи Алексеевны Антоновой. Этим делом занимался приятель Александра. Он, кстати, не верил в самоубийство, но его вынудили поверить в это.
– Максим, я обещаю тебе, что сделаю все зависящее от меня, чтобы вытащить тебя из этой ямы, – уходя, пообещал Александр.Вика смутно помнила, как глубокой ночью ее увозил с собой Станислав Борисович. Она оказалась в той квартире, которую он ей подарил. Вот уже третий день она здесь.
События недавнего вечера ударили по ее психике, вогнали в ступор. Ей было страшно. Ведь при покушении на Максима могли убить и ее! Страх сковывал мысли, лишал дара речи. Никогда она не думала, что такое может случиться с ней. Но теперь она уже почти оправилась от шока, уже владеет собой.
Максим расправился с двумя киллерами. Его увезли. А через некоторое время, той же ночью, ее пытались допросить, пролить свет на случившееся. Она не в силах была отвечать. Зато сейчас она может и должна дать показания в защиту Максима.
Она хотела покинуть квартиру и отправиться домой, но путь ей преградили два крепко сколоченных парня.
– Станислав Борисович не велел.
Оказывается, она не может выйти отсюда без разрешения Антонова.
– Где он?
– Вы хотите его видеть?
– Да.
Один из крепышей достал сотовый.
Станислав Борисович приехал не один. С ним был какой-то мужчина восточного типа. Китаец или японец. У него был мягкий и в то же время режущий взгляд. Странное сочетание.
– Дорогая, прими от меня подарок, – первым делом Станислав Борисович протянул ей футляр, обитый бархатом.
В нем лежало бриллиантовое колье невероятной красоты и столь же невероятной стоимости.
– И еще.
Он показал ей два золотых кольца.
– Завтра мы с тобой обвенчаемся.
– Но еще не закончился траур по вашей жене.
– Ерунда. Главное, ее уже предали земле.
– Так нельзя.
– Что бы ты ни думала, мы должны с тобой обвенчаться. Ты станешь моей женой.
Ради того, чтобы сделать ее своей, он убил свою супругу. Вика вспомнила слова Максима и со страхом посмотрела на Станислава Борисовича.
– Сначала я должна поговорить со следователем, – не в силах ему перечить, выдавила она из себя.
– С каким следователем?
– Я должна рассказать, как все было. Максиму может быть худо.
– Вот об этом мы сейчас и поговорим, – Станислав Борисович взял ее за руку и усадил в мягкое кресло.
Человек восточного типа расположился напротив.
– Виктория, вы должны расслабиться и внимательно слушать меня, – приятным завораживающим голосом заговорил он с ней.
Говорил он почти без акцента.
Сама того не желая, Вика расслабилась. Ей стало легко, хорошо. Голос незнакомца журчал как ручей, она получала огромное удовольствие, слушая его. И верила всему, что он говорил.
Оказывается, Максим не хотел, чтобы она выходила замуж за Станислава Борисовича. Из ревности он хотел ее убить. Ему пытались помешать два телохранителя, которых приставил к ней Станислав Борисович, но Максим безжалостно расправился с ними. В последний момент ему стало жаль ее, и он отступился, не стал убивать. Когда незнакомец исчез, Вика твердо верила в это. Никто на свете не мог бы ее переубедить.На следующий день она разговаривала со следователем. Плача, рассказала ему, как Максим пытался убить ее. И ей верили.
– Паша, это ты занимался Дарьей Алексеевной Антоновой? – спросил Александр у своего приятеля, такого же следователя, как и он сам.
– Почему занимался? Я и сейчас занимаюсь, – сказал худощавый брюнет с тонкой полоской аккуратных усиков.
– Так ведь уголовное дело не возбуждали.
– А этого начальство не хотит! – Паша раздраженно ткнул пальцем в потолок.
Он нарочно исказил последнее слово.
– Почему?
– Зачем вешать на себя «глухарь»? Есть версия самоубийства, она полностью подтверждается отсутствием прямых улик. Так почему бы не принять ее? Все сыты, все довольны.
– Почему сыты?
– Потому! Знаешь, почему Антонова покончила жизнь самоубийством?
– Интересно было бы узнать.
– Она кассетку одну очень интересную просмотрела. На ней ее муж запечатлен со своей секретаршей. Она делала ему минет. Антонова так расстроилась, что выпрыгнула из окна. Абсурд?
– Все может быть.
– Нет уж, дудки. Зачем бы она за день до того на развод подала? Заметь, не ее муж подал, а она. Вот в чем собака зарыта. Антонов понял, что жена при разводе заберет минимум половину от совместно нажитого, поэтому и решил от нее избавиться. Сработано очень грамотно. Ни единого следа после себя преступники не оставили.
– А были ли они, эти преступники?
– Начальство считает, что никого не было. Начальству так удобней. Теперь насчет сытых. Не берусь утверждать, но Антонов хорошо кому-то проплатил, чтобы дело не раздували.
– Напротив, он должен был изображать из себя борца за справедливость. Он должен добиваться полного расследования по этому делу. Играть, одним словом.
– Он и играет. Только игра идет в другую сторону. Он не хочет, чтобы делу давали ход, по той простой причине, что следствие располагает компроматом на него. Секс с секретаршей это вам не халам-балам. Ну, ему и идут навстречу. Прикрываются благородными соображениями. Зачем, мол, позорить известного человека?.. Хитро он все провернул, этот Антонов. Но я его достану.
Если Паша уверен в причастности Антонова к убийству собственной жены, то так оно и есть на самом деле. Пройдет время, и у него появятся неопровержимые доказательства вины. Если, конечно, ему не подпалят крылья.
Личность Антонова очень сильно интересовала Александра Рябина. Уж больно гладко у него все получается. Убил жену, чтобы жениться на Виктории Тимашевой. Пытался наказать Максима за то, что он спал с его будущей женой, но с Максимом попадал впросак. Из всех ситуаций тот выходит победителем. Только в последнем случае победителя ожидает тюрьма. И Антонов не даст ему выбраться. Виктория Тимашева нашлась, дала показания, но не в защиту, а против Максима. Мол, он хотел ее убить и напал на ее телохранителей, которых выделил ей Станислав Борисович. Александр не верил в эту ахинею, но против показаний единственной свидетельницы, вернее, уже потерпевшей, не попрешь.
У Антонова есть связи в уголовном мире. Они основаны на деньгах, а деньги – великая сила. Как бы он не уговорил кого-нибудь из воров подослать убийцу в камеру к Максиму. Очень даже может быть. Поэтому Александр через свои связи добился перевода Максима в отдельную камеру. Гарантировал его безопасность. Гарантировать ему свободу, увы, не мог.
Такие вот дела. Максим парится в «Матросской тишине», куда его перевели на днях. Его подруга укатила со своим женихом в Сочи – господин Антонов почему-то не следовал моде новых русских отдыхать непременно за границей. Ситуацию эту нужно изменить. Справедливость превыше всего. Да и парня спасать надо. Только, беда, Александр не знал, как это сделать.
– О чем все время думаешь, сын? – как-то раз спросил его отец.
– Да так, дело я одно вел. Парень один себя защищал. Убить пришлось. Двух киллеров. Теперь он под следствием сидит. Он, оказывается, не с киллерами расправился, а с телохранителями своей подруги.
Отец Александра когда-то служил в КГБ. Сейчас заведует охранной фирмой «Цербер». Ему можно знать о делах, которыми занимается сын. Чтобы отвести душу, он рассказал ему о Максиме. Не забыл
– Значит, твой «подзащитный» с бандитами воюет, – задумчиво проговорил отец. – Так сказать, на добровольных началах.
– Что-то вроде того.
– И подготовка у него на высшем уровне?
– В крутом спецназе служил. Два года. А потом еще опыт.
– Словом, ценный кадр.
– В смысле чего ценный? – не понял Александр.
– Да так, к слову пришлось, – отец о чем-то усиленно думал.
– Мужчины, обедать, – послышался повелительный голос матери.
Все, разговор о Максиме закончился. Больше к нему не возвращались.Глава девятая
Дремучий не раз смотрел смерти в глаза, и всегда ему удавалось от нее увернуться. Сейчас он снова чувствовал приближение костлявой. Она уже стучалась в дверь. Убегать от нее он, однако, не собирался.
Он знал, откуда ветер дует. Все из-за одного банка. Круто наехал он на него. Выкрал дочь управляющего, через нее перебил на себя дань. Закошмарил банкира, заставил его отказаться от старой «крыши».
И зря.
До него банк крыла некая организация. Что-то вроде охранной фирмы. Таких фирм по Москве тьма-тьмущая. Не думал, что она составит ему серьезную конкуренцию.
Фирма сдала свои позиции. Даже намека на разборки с ее стороны не было, это и настораживало. Вместе с настороженностью пришло предчувствие непоправимой беды. Всеми фибрами своей грешной души чувствовал он, что на охоту за ним пущен киллер. И наняла его эта самая фирма.
Чутье не раз помогало ему выжить. Помогло бы и сейчас. Он нанес бы упреждающий удар. Но вся беда в том, что он не знал, куда бить. Никто не мог сказать ему, где искать прежних «крышников» подконтрольного ему банка.
Смерть приближалась, она совсем близко. Никакая охрана не в силах остановить ее. Прямо наваждение какое-то! Может, он уже сходит с ума?.. Хорошо, если так.
…Дремучий напоминал сейчас зверя, на которого открыта охота. Передвигался он только в бронированном джипе, в сопровождении усиленной охраны. Жил он в девятикомнатной квартире в Хамовниках. Туда не проберешься. Бронированные окна, двери, сигнализация, охрана. То же самое в офисе вполне легальной фирмы, которой он прикрывал свою преступную деятельность. Ни одного постороннего туда и под расстрелом не пустят. Но подобраться к нему можно. Ольга знала на выбор по меньшей мере три варианта. Она выбрала второй.
Джип Дремучего с трудом пробивался через тернии запруженной автомобилями улицы. Метр едешь, два стоишь.
Зато на встречной полосе никаких помех, машины на полной скорости по ней несутся. Можно было бы внагляк на встречную выбраться и вперед по ней, насрать на ментов. Да вот беда, бетонными блоками дорога разделена.
По встречной, по крайнему левому ряду шел мотоциклист. Самый обыкновенный. Неожиданно у него в руке появился какой-то предмет, и этот предмет летит в джип. Если это граната, Дремучему она не причинит вреда. Машина у него бронированная. Не граната – стеклянный сосуд с «горючкой» ударился о крышу джипа и разбился. Машину охватило пламя.Ольга оказалась на высоте положения. Ее машина ехала вслед за джипом Дремучего, но все время «терялась» среди других машин. Только в самый ответственный момент она пристроилась сзади машины с телохранителями.
Вот он, мотоциклист из группы поддержки. Лихо поджигает джип и исчезает.
Горящий «Гранд Чероки» и «БМВ» за ним остановились как по команде. Ольга затормозила, но при этом нарочно ударила в машину с телохранителями Дремучего. Выскочила из своей «копейки».
– Ой, извините, извините! – закудахтала она, испуганно глядя на крепких ребят с бритыми затылками, выскочивших из автомобиля.
Они не обращали на нее никакого внимания. Сейчас их волновала не машина, а тот, за кого они отвечали головой. Им нужно было вытащить из пылающего джипа своего босса.
Продолжая кудахтать, Ольга подалась за ними.
Ее невозможно было узнать. Сгорбленная, в кричащем парике, в больших круглых очках, лицо морщинистое. Лет под пятьдесят ей, не меньше. В руке плетеная сумка. Пытаясь обратить на себя внимание телохранителей, она размахивала этой сумкой. Сплошная нелепица, а не баба.
– Молодой человек, я ударила вашу машину. Нам нужно договориться, – скороговоркой бубнила она крепышу, который помогал Дремучему выбраться из горящего джипа.
– Да пошла ты в жопу! – заорал на нее тот и с силой толкнул в грудь.
– Да как вы смеете! – закричала она. – Я буду жаловаться!
Но на нее по-прежнему не обращали внимания.
– Ты ему в морду, в морду! – закричал кто-то сзади.
Водители и пассажиры остановившихся машин не могли отказать себе в удовольствии поглазеть на пожар. Заодно они оказались свидетелями забавной, как они считали, сцены.
– Щас как дам в морду! – словно бы подыгрывая толпе, закричала «баба» и со старческим энтузиазмом набросилась на обидчика.
Тот как раз прикрыл собой побагровевшего от злости Дремучего. Шутка ли, чуть не поджарился дядя.
– Бей буржуев! – снова закричал кто-то сзади, наверное, водитель какого-нибудь «Запорожца».
– Ах ты, сука! – в приступе бешенства заорал на Ольгу телохранитель.
Он попытался ударить ее ногой в живот. Ольга уклонилась в сторону, пропустила его вперед, сделала подсечку. Грубиян потерял равновесие и распластался по земле. В тот же миг в руке у Ольги появился компакт-автомат «узи».
Дремучий и его телохранители ожидали подвоха. Не зря же кто-то неизвестный поджег машину. Они ждали нападения и готовились отразить его, но очумевшую старуху из задрипанной «копейки» в расчет не принимал никто. А зря. Когда они поняли свою ошибку, было уже поздно.
Первым, обливаясь кровью, рухнул наземь Дремучий. За ним клюнул носом телохранитель, попытавшийся взять киллера на прицел. За ним поймали пулю второй и третий.
Ольга хладнокровно расстреляла всех телохранителей. Остался только первый, которого она сбила наземь. Он сидел на асфальте и пытался достать пистолет. Не успел.
– Нехорошо обижать бабушек, – осуждающе покачала головой Ольга, с силой ударила его ногой в висок и вывела из игры.
Она работала, как заведенный механизм. Хладнокровно уничтожала все, что могло помешать ей исполнить задачу. Природный компьютер в голове мгновенно просчитывал ситуацию. Телохранителей с оружием нельзя было не убивать. Этого, последнего, можно было просто вырубить. Так она и поступила.
В это время напротив нее по встречной полосе затормозил мотоцикл. Ольга лихо перепрыгнула через бетонные блоки, забралась на заднее сиденье, обхватила наездника обеими руками. Взревел мощный мотор, и «железный конь» с седоками исчез в неизвестном направлении.Из армии Аркадий Фетюк уволился в восемьдесят третьем. Затем поступил в политехнический институт, но проучился всего три семестра. Отчислили за неуспеваемость. Впрочем, он не больно-то и расстроился. Ну не лежала у него душа к учебе. Однако политех оставил след в его жизни. Здесь он приобщился к миру карате-до.
В восемьдесят пятом он устроился в ресторан официантом и продолжал заниматься восточными единоборствами.
Карате – это целая наука, основанная на высоких нравственных принципах. Она не проповедует насилие, напротив, предостерегает от него. Но Аркаша и его друзья по секции как-то не очень над этим задумывались. Ко всему прочему у них был чисто практический подход к действительности. Они умели драться, побеждать, и это как бы ставило их над людьми. Истинные мастера восточных единоборств с каждой ступенью самосовершенствования становятся более мудрыми, смиренными, им и в голову не придет мысль обидеть кого-то зря. Но Аркаша и иже с ним с каждым годом становились все развязнее, наглее. Всех, кто не с ними, они и за людей не считали.
В конце восьмидесятых Аркаша и его друзья во весь рост встали на криминальную стезю. Их было полтора десятка крепких, уверенных в себе парней. Они без особого труда оттеснили от «власти» в своем небольшом подмосковном городе воровскую элиту – карманников. Дело уладили миром. Дальше пошло-поехало. В девяностом году команда Аркаши держала под своим контролем весь город. Директор ресторана, в котором он когда-то работал официантом, теперь исправно платил дань и лебезил перед ним как последний холуй.
К настоящему времени сфера влияния Аркаши уже давно перешагнула за границы родного города. Его группировка насчитывала больше сотни стволов. Он контролировал коммерческие структуры соседних городов, кое-что имел и в самой Москве. Большие деньги и власть – он всего этого добился. Можно было бы и успокоиться, закрепиться на достигнутом, остепениться. Но нет, Аркаша остановиться не мог. У него были большие планы. И он осуществлял их, но проливал при этом реки чужой крови. Все ему сходило с рук. Он всерьез думал, что так будет продолжаться и дальше. Наглости его не было предела.
Полгода назад, пьяный, он в ресторане в порыве гнева самолично застрелил одного бизнесмена, посмевшего сказать ему резкое слово. Все это произошло на глазах у людей. Свидетелей хватало, да и улики были.
Аркашу арестовали, запрятали в следственный изолятор. Но свидетели стали пропадать один за другим. Исчезали бесследно. Кто не успел попасть под раздачу, тот спешил отказаться от своих показаний. Оставались другие доказательства его вины: пистолет, его отпечатки пальцев на нем, заключение баллистической экспертизы. И следователь, который вел это дело, оказался кремнем. Его пытались подкупить – бесполезно. Ему угрожали – он только смеялся. Аркаша тем временем «парился» в «хате» следственного изолятора.
В конце концов бандиты перешли от слов к делу. Выстрелом в затылок в подъезде своего дома был убит несговорчивый мент. Дело передали другому следователю, который за считаные дни развалил его. Орудие преступления самым непостижимым образом куда-то вдруг исчезло, остальные улики были сфальсифицированы.
В итоге Аркаша вышел на свободу. Убийство бизнесмена сошло ему с рук. Никто не смог доказать его причастность к исчезновению свидетелей и гибели следователя.
Неделю подряд не просыхая, он пьянствовал в своем любимом кабаке. Праздновал свою победу над правосудием. И не знал, какие над ним сгущаются тучи.