Черное сердце
Шрифт:
– У меня все в порядке, – резко ответил Туэйт. Потом, помолчав, добавил: – Это как приступы тяжелой болезни, от которой я не могу избавиться. Только работа и помогает. Хорошо, что мне есть чем заняться.
– Ты все еще думаешь о Мелоди? – спросил Трейси.
– Да, подумываю. – Туэйт откашлялся. – Когда ты позвонил мне и рассказал об этой истории с Гонконгом, я начал обдумывать мотивы. Я предположил, что либо Холмгрен что-то узнал и потому его заставили умолкнуть, либо во всем этом деле есть политический аспект. Ты это понимаешь куда лучше меня. У него были враги?
– Враги есть
– Ладно, – ответил Туэйт. – Может, я неправильно поставил вопрос. А кто получил от смерти Холмгрена наибольшую выгоду?
– Ты снова спрашиваешь о политиках?
– Да.
– Скорее всего, Атертон Готтшалк. На выборах претендента от республиканской партии им предстояла большая драчка. Драчка там, конечно, еще будет, но Готтшалк, я думаю, имеет сейчас солидное преимущество, особенно в свете недавних событий за рубежом.
– Гм... А если за всем этим стоит именно он? Ты знаешь, я никак не могу избавиться от мыслей о «клопе» – Уотергейт и все такое прочее...
– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Я тоже об этом думал. Я довольно хорошо знаю Готтшалка. Он жесток, и он ненавидел Джона. Да и вся его команда тоже. Он хочет стать президентом, но как и несколько других претендентов в кандидаты. И убийство – это не их стиль.
– Ясно.
– А ты как думаешь?
– Да ничего я не думаю, – Трейси услышал в трубку, как зашуршали на столе у Туэйта бумаги. – Я тут запросил компьютер дать мне список политиков, которые за последние полгода отошли в мир иной не по собственной воле. Один такой есть. Ты знаешь некоего сенатора Роланда Берки?
– Я о нем слышал, но никогда с ним не встречался. Это был хороший человек. Я был удивлен, когда узнал, что он подумывал о том, чтобы не выставлять свою кандидатуру на сентябрьских перевыборах. Это был бы существенный удар по Сенату, и теперь, когда он мертв, я в этом лишний раз убедился.
– Здесь говорится, что его убил грабитель, пробравшийся к нему в дом. Полиция в этом уверена.
– А каково медицинское заключение?
– Оно тебе понравится. В отчете говорится, что смерть наступила в результате обширного мозгового кровоизлияния, причиной которого стало проникновение в мозг носового хряща.
На том конце телефона умолкли, и так надолго, что Туэйт спросил:
– Эй, Трейси, ты еще здесь?
– Мне кажется, – медленно произнес Трейси, – что тебе стоит туда съездить.
– Дело, в принципе, уже прошлое, но, наверное, можно попытаться, – Туэйт снова прокашлялся. – Ты полагаешь, это дело рук нашего клиента?
– Вполне возможно, – Трейси лихорадочно обдумывал ситуацию. – В принципе, такое может сделать любой достаточно сильный человек, но вот специфический угол... В отчете сказано, под каким углом проник в мозг хрящ и какой он формы?
– Нет. Ничего подобного.
– Ладно. Да я и не предполагал, что они это опишут. Тогда тебе надо повидаться с тем экспертом, который делал вскрытие. Он скажет.
– А что мне искать?
– Понимаешь, хрящ должен
– Хорошо, теперь я понял, – Туэйт засмеялся. – Постарайся не затягивать свое отсутствие.
Трейси понял, что этими словами Туэйт просит его соблюдать осторожность.
– Как закончу дела, так и вернусь. Ну, увидимся, – попрощался он.
Лорин наблюдала за ним из другого угла комнаты. Рядом с ней стояла корзина для пикника, в которую они уже сложили свои припасы: жареного цыпленка, сэндвичи с тунцом, картофельный салат, маслины, фрукты и бутылку белого вина.
– Чем это ты занялся? – тихо спросила она. Она заплела волосы в две косы, отчего лицо ее стало еще выразительнее. Надела красную майку с надписью «Нью-Йорк Сити Баллей» на груди и белые шорты. – Я полагала, что после того, что случилось с семьей Дугласа, ты успокоишься.
– Не могу, – просто ответил он. – Я думал, что ты это понимаешь.
– Что я понимаю, – сердито возразила она, – так это то, что вы оба лезете в пекло.
Он посмотрел на нее и увидел, что в глазах ее стоят слезы.
– Неужели ты не понимаешь, что я в ужасе от самой мысли, что могу потерять тебя? – она вздрогнула. – Именно теперь, когда нам удалось вымести весь мусор. Как часто в жизни случается любовь, ты-то знаешь? Однажды, и то, если тебе повезет. Чаще это случается только в том случае, если человек жаждет «устроить свою жизнь». Я этого не жажду, – она подошла поближе. – Ты отправляешься на другой конец света, чтобы найти Бог знает кого, кто знает Бог весть что. А ты когда-либо задумывался над тем, что можешь не вернуться?
– Со мной ничего не случится.
– Ох, Трейси...
Голос у нее сорвался, и он нежно обнял и поцеловал ее.
– Ты так в этом уверен, – прошептала она. И задала совершенно детский вопрос: – Почему? Почему ты это делаешь?
– Потому, что у меня есть долг перед Джоном. И ответственность. Я обязан все понять.
– К Киму это не имеет отношения?
– Некоторое – да.
– Я знаю, где работает Ким. И думала, ты ушел оттуда давно и навсегда.
Ну что он мог на это ответить? Он вспомнил, как Туэйт говорил, что ему, Трейси, отчасти все же нравилась та работа. Или все дело в кокоро, которое передал ему Хигуре? Или в том, что приметил в нем еще в Майнзе Джинсоку? Хватит ли у него смелости самому в себе разобраться? Он не хотел об этом думать.
– Ким у меня под контролем. Он полезен тем, что дает мне доступ к возможностям, которыми обладает моя прежняя контора. Насчет Кима не беспокойся.
Она слегка отодвинулась.
– Неужели ты не понимаешь? Ким меня не волнует. Я беспокоюсь о тебе.
Скорее, чтобы рассеять ее беспокойство, он решил отвезти ее к своему отцу. Раньше они никогда не встречались, но отнюдь не по ее вине: сам Трейси, памятуя о своих прежних отношениях с Луисом, не хотел этого делать.
Он припарковал «ауди» на улице Кристофера и, оставив Лорин в машине, сбегал за угол, в греческую кофейню, и купил коробочку пирожных.