Чёрное сердце
Шрифт:
– Тебя не учили стучаться?
– предельно слабо осведомилась Вэлори из своего положения лежа.
– Ты больна???
Она даже рта не успела открыть: матрас вскрякнул под лишней тяжестью. Его унизанная кольцами рука, скользнула по ее лицу, и большой палец, тяжело ощупывая неровного оттенка щеки, больно врезался в рот, легко смяв губы.
– Ужасное, наверно, зрелище?
– пунцовая, как помидор … Вэлори медленно натянула простыню под самое горло и машинально отпрянула - на самый-самый краешек.
Тонг
– Ты кровишь?
– он положил свою горячую левую ладонь на ее живот.
– Да, - поняв, что только что сказала, она мгновенно покраснела до корней волос.
– Зря я пришел,- тихо, но угрожающе прорычал. Упершись правой рукой в изголовье кровати, левую Вэлори всё ещё чувствовала на своем животе.
– Нам бы сейчас сидеть по разным углам света, - голубые глаза превратились в черные омуты.
– Боль уже почти исчезла, - ее искусанные губы чуть приоткрылись, тело расслабилось.
– Что происходит?
Тонг смотрел на нее, словно раздумывая, что ей сказать. Какую часть правды.
– Ты меня слишком манишь сейчас, - к его нежности Вэлори была совсем не готова. К иронии, насмешке, колкости она подготовилась, а вот к нежности - нет.
– Если бы ты сейчас видела себя. Если бы только могла себя увидеть, - он наклонился к ее уху, обдавая горячим дыханием.
– Не смогу сдержать Тьму, если останусь. Ей нравится твоя кровь…
Его голос звучал как-то особенно. Чуть ниже и мягче.
В Вэлори просыпалось настойчивое стремление слиться, сойтись. Ей хотелось, чтобы он наполнил ее. Между бедрами все болело и пульсировало, подрагивающий от судороги предвкушения живот теперь скручивало морскими узлами острого желания.
– Если ты уйдешь, я не вынесу… - больше не нашлось ни слов, ни дыхания. Она не узнала собственного голоса, такой он оказался вдруг… чужой, с едва уловимыми хриплыми нотками.
Тонг стал осторожно гладить ее волосы. Сначала робко, потом ласково. Внутри у нее все онемело, либо в ожидании, либо в истоме.
– Это не твое желание, Вэлори. Тьма просто жаждет слиться со мной, поэтому так мучает тебя…
– Я больше не могу, - она стала хныкать. Если бы было надо, она поползла бы сейчас к нему.
– Ну сделай хоть что-нибудь, - опять этот никому не принадлежащий голос с поволокой хрипа.
– Ну, пожалуйста, ну прошу тебя, ну прошу.
Она бормотала что-то, ах, как сводил его с ума ее взгляд. Все больше и больше...
– Я уже не могу, - она почти молила, мутнея глазами.
Он не для нее, он только для себя прошептал:
– Я тоже.
И впился в ее рот, всасывая губы, кусая их до боли. Вэлори, кажется, вскрикнула. Обжигающий язык кружил в ней, и она благодарно подавалась навстречу, цепляясь за его тело. Стоны-всхлипы, тяжелое дыхание - они сильнее тонули в этой грезе. Ее длинная футболка задралось, оголив бёдра и длинные стройные ноги. Как долго это все длилось, как нереально долго. Тонг отстранился от желанных и податливых губ, возвращаясь с небес на землю.
Вэлори открыла глаза, он смог прочесть, что ей этого недостаточно.
– Нам надо отвлечься от этих мыслей, - сильные руки обхватили ее за талию, помогая подняться на ноги. Она обессилено уткнулась носом ему в плечо, вдыхая его запах. От невозможности что-то изменить, ей хотелось плакать.
– Ты уйдешь?
– лицо ее было бледным.
Взяв ее руку, губы его тронули маленькую родинку.
– Мы уйдем!
– потянул за собой.
– В таком-то виде?
– Вэлори еле успевала перебирать босыми ногами, следуя за ним.
– Тонг…
– Все завтракают в большом зале, или сидят на занятиях.
Некоторое время их быстрые шаги гулким эхом тревожили широкие коридоры пустынного замка, а потом затихли, едва впереди показалась темная дверь. Тонг открыл ее, пропуская Вэлори вперед и следом вошел сам.
– Повезло - тут никого!
Когда аппетитный запах еды защекотал нос, Вэлори простодушно охнула:
– Ну ничего себе!
Соблазнительные ароматы заполняли все пространство, и немедленно все мысли вылетели из головы. Рот наполнился слюной.
– Это кухня для прислуги, - пояснил Тонг.
Комната была отделана голубой блестящей плиткой, прекрасно гармонирующей по цвету с матовой побелкой и зелеными, фактурными вставками. Вокруг начало перемещаться множество предметов, которым вообще-то двигаться не положено.
– Ух ты, индейка и бекон, - от голода у нее разбегались глаза.
– А еще сок из свежих апельсинов без грамма сахара, ржаной хлеб, тушеная стручковая фасоль, белое вареное мясо и овощной суп, - Тонг старался держать себя в руках, но назойливая улыбка так и порывалась на лицо.
– Нам можно быть здесь?
– проговорила она, чувствуя жгучее желание сбежать. К ней, по-паучьи перебирая серебряными ножками, ползла корзина, в которой лежали чесночные булочки, источавшие аппетитный запах.
– Мне позвать слуг и спросить их разрешения?
– перебил ее Тонг, ловко запихивая ей в рот сладкий пирожок.
– М-м-м… - промычала Вэлори, жуя медленнее обычного, чтобы дать себе время на раздумья.
Через пару минут, она уже настолько раскрепостилась, что сидела на столе болтая ногами и, не стесняясь, уплетала пирог с мясом. Сочное, нежное мясо таяло во рту. В меру соленое, нежирное. Безумно вкусное. Она закрыла глаза от удовольствия. А Тонг лишь с усмешкой наблюдал за ней. На ее вопрос, почему он ничего не ест, он ответил, что не голоден.