Чёрное сердце
Шрифт:
– Пока?
– подхватил директор.
Тонг оставался спокоен и сдержан, а он тяжело дышал, как после драки, сердце колотилось.
– Ты же знаешь, что я здесь последний год. Следовательно, она тоже. Не хочу оставлять ее в лапах спесивых аристократических индюков, которые больше всего пекутся о том, как бы чего не вышло.
– Вот так, запросто?
– директор расстегнул пиджак и ослабил воротничок.
– Ей еще учиться и учиться! Какая из нее невеста? За душой ни гроша. Она красивая, не глупая, этого у нее не отнимешь. Но кроме этого - ничего.
– Что ж, это замечание
– Зачем она тебе?
– неожиданно бухнул директор.
Должно быть, на его лице отразилось больше, чем следовало, потому что Тонг усмехнулся краем рта.
– Ну… - за последним коротеньким словом стояла сложная смесь чувств - предвкушение, жажда, вопрос, обращенный в себя - а впрямь, зачем?
– Она идеальная для меня, - невозмутимо ответил он, продолжая рассматривать директора.
– Ей самой в голову не приходит, как она дополняет меня.
– Тонг...
– произнес директор, собираясь достучаться сквозь корку холода, отделявшую его от сына.
– Я все сказал, - он встал, показывая ему, что собирается уйти.
– Даю время до завтра, чтобы решили вопрос с ее гардеробом!
– Шантажист... Постой! Ну постой же!
– он бросился следом. И, нагнав, воскликнул.
– Я хотел поговорить с тобой на счет одного семейного дела.
Тонг обернулся. Посмотрел не него долгим, удивленным взглядом.
Прежде чем вновь заговорить, директор почему-то поглядел на портрет красавицы-жены в вечернем платье, стоящий на столе, словно искал у нее поддержки.
– Ты знаешь, что у нас с Джулией уже долго не получается завести ребенка, - вздохнул он, чувствуя подступающее отчаянье.
– И вот, мы тут подумали... Взять малышку из приюта.
– Малышку?
– на лице Тонга застыла отвратительная гримаса злого смеха.
– Джулия молода, - губы директора вытянулись в бледные нити.
– Ей хочется познать материнские чувства. С моей стороны жестоко ограничивать ее в этом...
Несколько мгновений ничего не происходило, а потом Тонг закричал.
– Да что ты знаешь о жестокости???
– судя по крику, боль нарастала постепенно, доходя до своего пика.
– Ведешь себя со мной так, будто ничего и не было. Будто от нее почти ничего не осталось.
– Тонг, я понимаю, что ты злишься на меня из-за Кары, - сказал директор и тут же пожалел о неосторожной обмолвке. Он был бы рад проглотить эти слова.
Бранное слово сына заставило его моргнуть.
– Ты хоть знаешь, как она умирала?
– дернулся еле заметный, пересекающий лицо шрам.
Слова хлестнули как плеть. Директор в отчаянии отвел взгляд.
– Знаешь, сколько раз, она произнесла твое имя, прежде чем перестало биться ее сердце? Мм?- Тонг издал натуральный глотательный звук, впервые набрав полный рот воздуха.
– Я лицо мамино забыл! А мольбы - нет...
– больно свело скулы от того, что он сдавил их.
– Прости...
– схватившись за голову, директор чуть не заплакал, у него начали набегать слезы.
– Я виноват, - ударил себя по голове, кусая руку.
– Как мило, что ты соблаговолил поделиться вашей радостью, - Тонг закусил губу.
– Благодарю за честь!
– разочарование в его тоне достигло какой-то критической точки.
Директор успел лишь протянуть: «Сынок…», но он уже резко повернулся, заставив полы мантии на мгновение обвиться вокруг его ног, и стремительным шагом исчез.
Глава 45. Темные чащи прошлого...
Глава 45. Темные чащи прошлого...
Фигура, закутанная в длинный плащ с подчеркнутой талией, сконцентрировавшись, через фланелевые перчатки, прощупывала внутренним взором изогнутые коридоры Гроттер-Хилла. Ей всегда приходилось ориентироваться на собственное чувство пространства. Холодная энергия стен излучала слабое отражение прошедших по коридору некоторое время назад жителей замка. Вибрации отскакивали от каменной кладки, давая ей возможность задавать себе верное направление. Через два шага ясно ощущалась чужая энергия. Прямо перед ее носом вспыхнул яркий свет - зажженный светляк, после беспроглядного мрака, он мог казаться ярче шаровой молнии, но, не для нее. В обыкновенном стуле было больше жизни, чем в ее глазах.
– Что вы здесь делаете, Лили?
Она пыталась определить нависшего над ней мужчину. Наконец, узнала голос:
– Директор Рэбэр, я… я…
Мысли разбегались, как тяжелые бревна в воде. Молчать она боялась, но боялась и говорить. Ожидание затягивалось.
– Вы в порядке?
– допытывался директор, держа в ладонях шар-светляк.
– Я потеряла серёжку… - ей показалось, что он оценивает интонацию ее слов.
– Хотела поискать. Там очень дорогой камень.
Директор уставился на ее не проколотые мочки ушей, понимая, что правда лежит в иной плоскости.
– Вы меня поражаете, - сказал он, выставив в стороны острые локти. Шар света завис над ними.
– Уж не рассчитывал, что вы станете бегать по ночам на свидание к парням, как все остальные мольфы. Не ожидал подобного от такой воспитанной барышни, как вы.
– Простите, директор. Вы ведь не сообщите моей семье?
– ее мордашка исказилась от страха, казалось, она окаменела.
– Идите уж, куда шли!
– резким взмахом кисти, директор загасил светляк, снова погрузив коридор в темноту.
Вслушиваясь в его неровные удаляющиеся шаги, Лили чувствовала, как ее трясёт.
Нужно поторапливаться, чтобы успеть: я задержалась куда дольше, чем предполагала…
Более не мешкая, она нашла путь к возвышающейся мрачной статуи какого-то дьявольского мага великомученика и старой лестнице, ведущей куда-то вглубь замка.
Встревоженно обернулась - не идет ли за ней кто.
Чисто.
Вцепившись в хлипкие пыльные перила, двинулась по узким ступенькам вниз. Никакого сравнения с парадной, укрытой коврами, лестницей, по которой обычно ходили богатенькие студенты Гроттер-Хилла. Впереди пахло мокрой штукатуркой. Она долго кралась полутемными застенками вниз, пытаясь нашарить перекошенную, кое-как сколоченную дверь. И вот наконец нащупала длинную деревянную ручку. Толкнула ее, и шагнула через высокий порожек, плотно закрывая за собой дверь.