Чёрное сердце

О Мани Джулия

Дьяго жалостно стонал от боли. Его компания суетилась вокруг безобразного лица.

Вэлори замутило. Внутри все перевернулось, словно, кто-то вдруг выдернул люк из-под ее ног, и теперь она падала в яму небытия. Все, что еще пару минут назад казалось фундаментом ее жизни, теперь рассыпалось прямо на глазах. В ее крови бурлил адреналин, она чувствовала, как он стучит в висках, дыхание было громким и тяжелым, казалось, грудная клетка вот-вот разорвется от напряжения, а в голове была одна, отчаянная мысль:

Мои

силы сотворили это!

– Пожалуйста, прости меня!
– всхлипнула она, отступая назад.
– Я не хотела! Прости! Прости, если сможешь!

Тело повиновалось не сразу, нехотя. Слезы начали застилать ей глаза. Ее передернуло, едва она вновь проиграла в голове все, что произошло. Сломя голову, она бросилась прочь. В замок.

Воздух словно затвердел, сжав Вэлори так, что стены коридора от скорости рябили в глазах. Угол поворота изогнулся как живой, вильнул в сторону и выбросил ее в глухой тупик теплых рук.

– Тонг...
– молящим, мокрым взором она взглянула ему в лицо.

В его жгучем взоре пронеслись всевозможные чувства. Он тут же стиснул ее в объятиях, прижимая к себе крепко. Казалось, она даже перестала дышать, пытаясь впитать в себя его успокаивающее тепло.

– Все-все-все! Тихо, тихо!
– он прижался к ее волосам носом, жадно вбирая в себя ее чарующий запах, баюкая в руках, словно что-то ценное, хрупкое.
– Все позади! Я рядом!

– Я монстр...чудовище... урод, - позволяя себе немного забыться, она обвила его руками.
– Меня над где-то запереть. Я опасна!
– из ее горла вырвался всхлип, и она уткнулась в его шею.

Дышала, дышала, дышала…

Он отстранился разглядывая ее красивое лицо в своих ладонях:

– Тогда меня тоже...

Он не знал такой боли, такого сомнения, как теперь. Он чувствовал, как среди пустоты поднимался его демон. Демон его желаний, и он вожделел только ее. Жаждал страсти, крови, жизни. Он жаждал безумия. Он жаждал быть ничем, раствориться в ней, остаться зрителем тщеславия вещей. Это пламя зажгло его кровь, он чувствовал грех, порок, рвавшийся наружу и одновременно нежность к ней...

Глава 40. В душе у каждого есть тихий уголок, куда мы никого не допускаем. И вместе с тем, мы трепетно мечтаем, чтоб кто-нибудь переступил туда порог!

Глава 40. В душе у каждого есть тихий уголок, куда мы никого не допускаем. И вместе с тем, мы трепетно мечтаем, чтоб кто-нибудь переступил туда порог!

Тонг заложил руки за голову и принялся качать брюшной пресс, равномерно дыша, поднимая и опуская корпус с великолепными грудными мышцами. Его возбуждение выдавали фанатично горящие глаза. Под лоснящейся белой кожей, мокрой от выступившего пота, перекатывались валики мышц. Мысленно он постоянно возвращался к событиям, оказавшим на него необыкновенно возбуждающее действие. Это было не воспоминание. Каждая его клетка подробно проживала все, от начала до конца. Всегда считавший себя лишенным всяческих эмоций, он вдруг понял, что в его душе, надежно спрятанной под внешней оболочкой холода и напускного спокойствия, живет романтик.

– Сколько уже?
– Айзек смотрел то на Тонга, который методично двигался обнаженный до пояса, то на Кристиана, который фиксировал его ноги.

– Два с половиной часа. Может больше.

Тонг перешел на отжимания. Его отсутствующий взгляд, был направлен на интересную трещину в стене. Вдох - и широкая спина поднималась вверх, выдох - и она опускалась вниз.

– Слушай, сколько у тебя не было девчонки?
– Айзек присел на корточки над его головой.
– Нельзя же без этого самого… Короче: без этого… Ты понимаешь…

– Айзек прав. Человек не может быть вечно напряжен. Быстро сгоришь, - Кристиан поддержал мысль.

– Если Тонгу приспичит романтическое увлечение, попросту говоря, женщина, он преспокойно может купить любую на столько ночей, сколько ему понадобится, чтобы удовлетворить свою похоть. Дело в этой?..
– Гиван нетерпеливо поморщился от недовольства, что никак не мог вспомнить, даже ладонью раскрытой потряс, помогая себе.
– Как ее, черт! Училка Дженис?

Тонг не обращал на них никакого внимания. Сердце, как мотор, билось у него груди.

– Я всегда говорил, что радость от женщины - короткая: ну, час, полтора, а страданий достаточно.

Кристиан перевел хитрые глаза на Мерсиса.

– Час, полтора? Ну-ну! Сказочник!
– взлохматил ему волосы и дружески пихнул в плечо.

– А ты не хоти, не верь!
– посоветовал Мерсис.
– Я тебе точно говорю! Спроси у Гивана.

– О-хо-хо! Я вовсе не приветствую то, что Гиван держит тебе свечку, всякий раз, когда ты уединяешься с дамой.

– Ничего ты не понимаешь в женщинах, Крис. Они грешницы, с богатым воображением. Каждая!

– Тонг, хочешь я подберу тебе список самых отборных девочек Баракуса, просто картинки?
– не отступался Айзек.

– Зачем рассусоливать, словно кашу по столу размазывать! Отравимся сегодня в тот клуб “Черное Сердце”, и превратим животы красавиц в ложе для своего отдыха!

Тонг упал на жесткий мат. Растер ладонями сырое лиц и решительно встал.

– Я тут некоторым образом занят на ближайшее время, - уведомил он, тяжело дыша.

– Землянкой?
– довольно улыбнулся Айзек.

– Забудь это прозвище!
– Тонг стряхнул руки, покрутил запястьями и головой, смотря на боксёрский мешок.
– Она теперь часть нашего мира.

– Ага, вижу, что я на правильном пути, - Айзек подтвердил свою догадку.

– Когда-то ты думал иначе, - не удержался от резонного возражения Кристиан.

Удар за ударом разносились по залу. Тяжёлый мешок взлетал с лёгкостью вверх и возвращался. Спина покрылась капельками пота, как лепестки розы под утренней росой.

– Я смогу закрыть глаза на ее происхождение. Придется!
– слипшиеся от пота волосы закрывали Тонгу глаза.