Чёрное Солнце
Шрифт:
– Ты так говоришь, будто мы расстаёмся навсегда…
– Нет, просто я не знаю, сколько ещё времени тебе жить тут. И не знаю, пустят ли меня сюда ещё раз за это время. И смогу ли я прилететь на Риадан снова… И не случится ли чего со мной - даже айнуры не бессмертны… В общем, это не жест прощания, просто у меня сегодня настроение для мемуаров…
– Тогда я с удовольствием послушаю тебя…
– Я начинал писать об этом… Мельком, по ходу, помянул в романе «Мы были! (Хроника Кэргона)». Потом решил завершить Хроники Келебримбэра. Книга называлась бы «Предания молчат…», но я так и не сумел закончить её. В конце-концов, выложил черновики в Сеть, там они и валяются до лучших времён. Кто хочет - почитает их, большинство - пролистает и забудет… А события развивались так…
Когда-то, в году так тысяча двухсотом Второй
Келебримбэр как раз занимался поисками идеальной машины, которая и магию в мире могла б сохранить, и в постижении всех законов мироздания помогла бы. Не буду уточнять, что у него получилось бы, будь осуществлено задуманное изначально. Оно тоже работало бы, но это было б сооружение размером с башню Орт-Ханка и совершенно статичное.
И вот тогда-то Саурон и предложил Келебримбэру свои услуги. Главное - это оказалось таки вовремя, и потому отказаться было сложнее, чем согласиться. Посуди сам: после Войны Гнева, которой завершилась Первая Эпоха, мир лежал в дикости и запустении. И всю эту тысячу лет ни один из Владык Амана так и не вспомнил о землях, которые они якобы защищали от Зла в минувшей войне. Саурон тоже бездействовал почти тысячу лет, предоставив Светлым Валар возможность хоть палец о палец стукнуть ради Эндорэ. Что он хотел добиться этим? Трудно упомнить все мотивы, но главный был на виду - показать на практике эгоизм Валар и пренебрежение ко всему, что не касалось непосредственно их благополучия. Может, надеялся он, хоть кто-то одумается и увидит теперь, что не во имя борьбы со Злом прошла Война Гнева, а просто валары уничтожили инакомыслие во главе с главным инакомыслящим - Мелкором. Если бы Саурон поставил себе целью захватить мир - сейчас был бы самый подходящий момент. Но он не стремился к этому…
Не буду лгать - был у него и другой мотив бездействовать: лет триста пребывал он даже не в трауре, а просто в жутком шоке. Ведь когда-то, в начале Войны Гнева, он предал своего Учителя, сдал без боя оборонные твердыни и сбежал вместе с орками на Восток, прихватив с собой Книгу. Книгу, которую всю жизнь писал его Учитель. Он был уверен, что там - секреты и Сила мятежного валы, и думал, что, отбирая Книгу, он лишит своего Учителя и сил, и могущества… Увы - обида вела тогда Саурона, он был как помешанный. А потом, уйдя на Восток, он раскрыл тяжёлый фолиант, и на последней из заполненных страниц прочитал: «Я знаю, что ты сейчас читаешь эту книгу. Книгу, которую ты втихую стащил у меня. Как видишь - тут не рецепты Силы… Ну что же - прошу об одном: сохрани эту Книгу, не дай ей пропасть. Ведь она - последняя кроха памяти, оставшаяся о нас. Последнее, в чём звучат голоса наших ушедших друзей, их последнее «Мы были!»…»
Последние слова были чуть смазаны, словно на них когда-то, давным-давно, упала жгучая, едкая слеза…
После этого уже нельзя было оставаться прежним и лелеять пустую и глупую обиду, внезапно обернувшуюся предательством. Мелькор не вернулся из Валинора, как ожидалось. Его выслали за Грань Мира, а может - просто нашли способ убить. Тогда впервые подумалось Саурону, что и он не вечен. Как не вечен и этот мир вокруг.
И вот чем больше он смотрел на заброшенные Сирые Земли, тем сильнее крепло в нём желание щёлкнуть Великих Валар по носу. Доказать, что не больно-то они нам в Средиземье и нужны, с их «благодеяниями», а заодно - хоть чуть-чуть искупить свою вину пред Учителем. Хоть самую капельку приблизить мир к идеалу, о котором мечтал мятежник…
С этими мыслями он и отправился к Эльфам. Ибо никто, кроме Эльфов, владеющих магией и высоким мастерством, не мог стать ему помощником в его замыслах.
Увы - в действительно высокой политике Саурон был тогда дилетантом, а потому сказал всё, что думает, открытым текстом. Не найдя ничего умнее, в лоб заявил Элронду и Гиль-Гэладу: «Увы, вот слабость сильных! Могуч король Гиль-Гэлад, искусен и мудр владыка Элронд, и всё же не помогают они моим трудам. Неужели не мечтают они узреть иные края столь же счастливыми, как их собственные земли? Неужели Средиземье навек останется сумрачным и пустынным, в то время как эльфы могли бы сделать его таким же прекрасным, как Эрессэа или даже Валинор? Если уж вы могли вернуться в Аман и не вернулись, то, полагаю, вы любите Средиземье так же, как люблю его я. Так разве не должны мы вместе трудиться на благо его и всех эльфийских
Изгнанный из Линдона, Саурон отправился в Эрегион.
В отличие от Гиль-Гэлада и Элронда Келебримбэр был не столь фанатичен, он и сам был не столько политиком, сколь Мастером, и потому вскоре они с Сауроном нашли общий язык. Народ Келебримбэра - его друзья и соратники, мастера-творцы, о которых даже в Светлых Хрониках писалось, что они «неустанно горели желанием совершенствовать искусность и тонкость своих творений»! Келебримбэру довелось ему жить и среди Людей, а уж с Гномами Хазодронда его и вовсе связывала тесная дружба. В общим, ни расовых, ни идеологических препон так и не возникло, тем более что на собственной шкуре король города-государства мастеров убедился, что даже принадлежность к богоизбранному народу отнюдь не гарантирует наличия высоких душевных качеств. Поэтому идеи Саурона не только что не вызвали у него внутреннего протеста, но и явились прямым руководством к действию.
К тому же, Саурон не просто языком трепал. Сам будучи мастером, он «направлял их труды», и Эльфы «многому научились от него, ибо мудрость его была велика. В те дни кузнецы Ост-ин-Эдиля превзошли все прежние свои творения…», как пишут те же хроники. Вершиной их трудов и должна была стать Магическая Сеть из двадцати одного Кольца. Те самые Кольца, с помощью которых Саурон, как утверждали потом Светлые, собирался захватить власть над миром. Однако согласно имеющимся фактам, эти обвинения легко отмести, ведь всю Вторую Эпоху Саурон, владея Великим Кольцом, никаких глобальных попыток завладеть миром не предпринимал (не считать же попытками те несколько локальных войнушек, большая часть которых была навязана ему Светлыми!) - но почему-то на эти факты никто из обвинителей не обращает ни малейшего внимания.
Ты можешь спросить - как же так: только что поминал я двадцать одно Кольцо, а затем - говорю о двадцатом, Всевластном. Увы - не всем добрым начинаниям суждено сбыться. В общем - «хотели как лучше, а получилось как всегда». Были выкованы Девять Людских, Семь Гномьих, и первые три из Пяти Эльфийских. Оставшиеся два были незавершены. Просто заготовки к Кольцу Пространства и Кольцу Времени. Оставалось завершить их, и в мире Арты появилась бы система, дарующая могущество всем своим пользователям. Нет, не двадцати одному. Больше, значительно больше… Двадцать один - это только ядро, и владельцы этих Колец - Администраторы Сети, следящие за порядком, те, что при равных с остальными возможностях обладают куда большей ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ! И Артано-Саурон, и Келебримбэр не претендовали на верховную власть. Они должны были лишь стать двумя из Администраторов.
Увы - деяния Саурона и Эльфа-Мастера недолго оставались незамеченными. И вот уже к правнуку Финвэ, внуку Феанора, сыну Куруфина присматриваются и Элронд, и Гиль-Гэлад, и Галадриэль.
…Задолго до встречи с мятежным майя Келебримбэр отрёкся от родного отца. Увы - Куруфин прославился лишь кровью, предательствами да интригами, так что отречение сына-мастера от отца-палача было бы логичным и понятным, но когда начинает плести свои сети Политика, Разум молчит…
Быстро забылось Светлыми, что некогда, после разгрома Нарготронда орками и Глаурунгом, переселившийся в Гондолин Келебримбэр создал вместе с Эрендилом волшебный камень Элессар для дочери Тургона Идрил, а потом, по просьбе Галадриэль, он повторил эту работу уже самостоятельно, и именно этот, второй Элессар позже получил от Галадриэли Арагорн.