Черное солнце
Шрифт:
— Вот и ты, Ленор, — говорит он со зловещими нотками в голосе. — Я повсюду тебя искал.
Я снова пытаюсь двигаться, пытаюсь сосредоточиться на том, чтобы разорвать цепи, но мой разум сходит с ума, соревнуясь в скорости с бешено колотящимся сердцем. Я не могу думать, едва могу дышать.
— Ты не сможешь разорвать эти путы, — говорит он, подходя ближе и останавливаясь всего в футе от меня. Он опускает руку в карман своего плаща и достает светящийся нож, клинок мордернес. Я смотрю на него в ужасе, сильный страх
Мне удается оторвать взгляд от лезвия, голубое электричество окутывает его, соответствуя голубым искрам в глазах Атласа, когда я смотрю на него, пытаясь заговорить, мой рот шевелится, но ничего не выходит.
— Ах, — говорит он. — Возможно, мне следует разрешить тебе немного высказаться. Не пытайся кричать, не получится.
Я чувствую, как у меня перехватывает горло.
— Какого хрена ты творишь? — мне удается произнести это, но слова выходят тихим шепотом. Я не в состоянии повысить голос, даже если бы попыталась.
Но я должна.
Я закрываю глаза и кричу, но из меня не выходит ничего, кроме хриплого шепота.
— Я же говорил, — говорит он, медленно обходя меня. Он больше похож на хищника, чем на ведьмака. Он встает позади меня и протягивает передо мной руку с лезвием, направляя мне в сердце, прижимая острие к моей коже. Я резко вдыхаю, пытаясь отодвинуть металл от своей груди, голубая энергия уже пропитывает ткань моего топа.
— Чего ты хочешь? — шепчу я, стараясь не терять самообладания. Это немного тяжело, когда одна из вещей, способных убить меня, вот-вот проткнет сердце. — Ты не истребитель.
— Откуда ты знаешь, кто я такой? — его горячее дыхание обжигает мою шею, я жутко нервничаю. — Ты ничего обо мне не знаешь.
— И ты тоже ничего не знаешь обо мне.
Он пускает горький смешок, от которого у меня шевелятся волосы.
— Я знаю больше, чем ты, даже больше, чем твои родители. Как думаешь, почему я здесь?
— Я не знаю, — говорю я ему. — Если тебе нужны родители, то они на работе.
Атлас кладет руку мне на горло, его ладонь обжигает мою кожу.
Кто он такой, черт возьми?
— Ты же знаешь, я здесь не ради твоих родителей, — ворчит он мне на ухо. — Я пришел ради тебя. На родителей мне все равно. Гильдия узнает, что они сделали, и скоро их накажет.
— Если ты причинишь им боль… — говорю я, замолкая, мной овладевает ярость.
— Я же сказал, мне все равно на них. Я не причиню им вреда. Гильдия сделают все сами.
— Что они с ними сделают? — спрашиваю я.
— Какая разница? Они тебе не родные. Я удивлен, что тебя это вообще волнует, — его ладонь сильнее прижимается к моему горлу, жар продолжается. Я чувствую запах моей горящей плоти.
Задыхаюсь от боли.
— Я не такая, как ты. Они любят меня, вырастили, оберегали.
— Ох, наверное, это
У меня перехватывает дыхание.
— Черная магия?
Его хватка усиливается, и я кричу от боли.
— Черная магия помогает жить вечно, — продолжает он. — Теперь мама мертва, но она никуда не исчезла. Я видел, как ты входила в Завесу. Абсолон сказал тебе не ходить на другие уровни? Если пойдешь, то можешь наткнуться на нее.
— Ты знаешь, кто мой отец? — спрашиваю я его. — Он… он…
Я больше не помню имени, как будто его начисто стерли из моей головы.
Он вдавливает лезвие в меня, теперь сильнее, прорезая кожу.
Я беззвучно кричу, содрогаясь от боли.
— Ты даже не можешь произнести его имя, — размышляет он, и его голос подобен кислоте. — Интересно.
— Пожалуйста, — удается сказать мне, пытаясь сосредоточиться, оставаться сильной, но я чувствую, как моя жизненная сила всасывается в лезвие. — Чего ты хочешь от меня? Если хочешь убить, просто покончи с этим. Хочешь похитить? Что ж, меня уже похищали. Хочешь оставить себе? — делаю паузу. — Я принадлежу другому.
При этом воздух наполняется запахом роз и сигар, с привкусом потухшего пламени, которое теперь ассоциируется у меня с дверью в Черное солнце. Мое сердце совершает сальто.
— Оставить себе? — Атлас усмехается. — Я уже предназначен другой.
— Тогда мне жаль эту девушку, — говорю я, выигрывая время, поскольку знаю, что Абсолон где-то в квартире. Только вопрос времени, когда Атлас заметит это.
— Она ведьма, — мрачно сообщает он. — Ее и правда жаль. Она еще не знает об этом.
Внезапно Атлас вскидывает голову, продолжая прижимать лезвие ко мне.
— Подойдешь ближе, и она умрет, — предупреждает Атлас, его рука слегка дрожит.
Солон появляется в дверях спальни, и я чуть не плачу при виде него. Но он не двигается дальше.
Хотя он не проявляет той безумной ярости, которую я видела в его глазах в прошлый раз, он смотрит на Атласа со всей холодной, расчетливой ненавистью в мире, его ноздри раздуваются, на лбу виднеется вена. Этот взгляд заставил бы любого убежать, и Атлас боится.
«Сохраняй спокойствие», — говорит Солон у меня в голове, хотя его глаза не отрываются от Атласа. Возможно, он пытается принудить его, но не думаю, что это сработает.
— Ты не можешь мне указывать, — говорит Атлас. — И ты не сможешь ее освободить от моих оков.