Черное зеркало
Шрифт:
Затем указал рукой на гинекологическое кресло. Лариса, задрав и широко раскинув ноги, опрокинулась на его спинку.
— Хорошо, хорошо… Не дергаться! Сейчас мазочек сделаем… Кровушку на анализ возьмем. И ладушки…
В конце концов закончив осмотр, он отошел от Ларисы и обратился к парням:
— Одежду здесь оставьте. Халат ей накиньте. И в баньку… Пусть Зинка с нее всю грязь уличную смоет. А я пока химией позанимаюсь…
Сауна мало-помалу приводила ее в чувство и даже принесла некоторое успокоение.
Толстая
И лежа на спине или на животе, нежась под теплыми струями и в прохладной воде бассейна, Лариса постепенно выходила из состояния шока, вызванного сегодняшними неудачами… В голове прояснилось, и наконец можно было подумать, что предпринять дальше.
После бани ее повели в так называемую гримерную, передав Ларису из рук Зинки в другие руки, которые и должны были довершить создание требуемого облика вожделенной «Катеньки»…
— Какую ей прическу делать? — покосилась сухопарая тетка в сторону одного из Ларисиных провожатых, которые вели ее от инстанции к инстанции.
— Валерий Геннадьевич сказал, что ничего делать не нужно. Пусть так остается. Разве что распушить немного…
— Ясно… Обрядить как? О белье заикался?..
— Черный пояс с резинками. И чулки, тоже черные… Бюстгальтер с кружавчиками…
— А трусики?
— Не надо… Сверху только пусть будет как гимназисточка…
— Тоже мне эстет!.. — усмехнулась тетка. — Козел похотливый…
— Чего, чего?.. — грозно напружинившись, переспросил парень.
— Заткнись, шестерка! — огрызнулась на него гримерша. — Твое дело помалкивать и делать что прикажут… А ты не трясись! — бросила она Ларисе. — Ничего страшного он с тобой не сделает. Нечем уже. Отгулял свое… Так просто обнюхает да полижет где-нибудь. А потом дрыхнуть завалится. Вот и весь секс…
Через пару часов Додик доложил, что все в порядке, и Ларису, в коротеньком коричневом платьице с белым кружевным воротничком, наконец допустили к Валерию Геннадьевичу.
Он обратился к парням:
— Вы за дверью побудьте. Если что понадобится, я позову. А без дела — до утра не беспокойте.
Когда они остались вдвоем, старик заблагоухал.
— Заждался, заждался, голубушка!.. — ворковал он, усаживая Ларису на кровать. — Неужто, думаю, что-нибудь не так?.. Обошлось, слава Богу!.. Умница, Катенька, не подвела, не испачкалась всякой гадостью… Ну так, присядь, присядь-ка на краешек…
Лариса молча исполнила приказание.
Валерий Геннадьевич семенил по комнате во фланелевых голубых кальсончиках в обтяжку и такого же цвета рубашке.
— Сейчас мы с тобой ляжем, и ты мне все это снимешь, — показал он на свое одеяние. — Сама. Своими ручками… Мне это очень приятно будет… А я с тебя — платьице. Сам расстегну… А уж там и поиграем…
— Ты меня, старика, уж извини, милая, — продолжал он. — Здоровьишко, понимаешь ли, уже не то стало… Так что оргазма тебе не обещаю. Ну, если сама сумеешь, то честь тебе и хвала… Мы с тобой, красавица, пошалим тут немного, пофантазируем… Ты ведь не против, правда? — вдруг спросил он с подозрением. — Конечно, не против… Ты, я знаю, умницей будешь. Так уж уважь меня, старика, будь поласковее. Сделай, так сказать, скидку на возраст. И постарайся понять, чего мне захочется… Будь добра, не отказывай, если о чем тебя попрошу… От тебя-то ничего не убудет, а мне приятное сделаешь. Угодишь. Вот тебе и зачтется… А то ведь если я в тебе разочаруюсь, — ну что тогда прикажешь мне делать? Нечего… Разве что мальчикам подарить… А они тебя хотят… По глазам вижу, что хотят… Да и как не хотеть?.. Уж от них-то ты точно оргазм получишь. И не один… А потом… Так что слушайся меня. Если мне угодишь, то и будущее себе обеспечишь. В хороший дом устрою. В дорогой… А не в какой-нибудь притон для бомжей залетных… Так что будь умницей…
Он сидел на краю кровати в своих голубых кальсонах и рассуждал. Случайно ему на глаза попался брошенный пистолет. Снова развеселился.
— Это же надо!.. — посмеивался он, вертя пистолет в руке. — Зачем же они тебя так подставили? Ума не приложу… А ты тоже не догадываешься?
Лариса помотала головой.
— Это хорошо, что ты молчишь. Понимать начинаешь… Умненькая девочка… Ну, садись, садись поближе… Не раздевайся пока. Я сам начну. Потихонечку… Чтобы удовольствие растянуть.
Старик показал жестом, что готов предстать перед нею во всем своем великолепии. Лариса, содрогаясь в душе от отвращения, но стараясь до поры до времени не обнаружить своих истинных чувств, начала медленно, как он этого требовал, стягивать с его тощего, сморщенного тельца голубенькие кальсончики и рубашку. Аккуратно, чтобы случайно не рассердить его, положила белье на одеяло…
Тот щурился и пускал пузыри от удовольствия. Сидел на краю кровати и игриво шарил сухонькими ручонками у нее под платьем…
Внезапно в глазах старика промелькнула какая-то мысль.
— Ни разу, понимаешь ли, с киллером не спал, — захихикал он. — Тем более с таким, который тебя же и убить собирался… В этом есть своеобразный шарм… — Он встрепенулся. — Ну-ка, давай поиграем!.. Держи свою игрушку!
Он сунул в руки Ларисы пистолет.
— Я сейчас лягу, а ты… Ну-ка, встань надо мной на коленках! Вот так… Чтобы мой животик между твоих коленок был…
Старик приподнял подол ее платьица.