Черное золото
Шрифт:
Дальнейшее развитие событий уже абсолютно ничего хорошего не обещало. Обернувшись в очередной раз, Сергей увидел, как сигарообразное тело торпеды, показавшееся на отрезке чистой воды, вновь ушло под воду. «Как вы мне все дороги», – с каким-то черным сарказмом думал Полундра. Дальше медлить было нельзя. Еще немного, и жало торпеды, безумно желавшее слиться в страстном поцелуе с абсолютно не желавшим этого водным мотоциклом, добьется своего. Лихорадочно ища, что могло бы помочь ему в его замысле, Павлов нащупал в кармане моток изоленты. «Вот уж повезло», – хмыкнул он, отрывая пуговицу. Рискуя потерять управление, кое-как, немыслимыми усилиями он стал закреплять ручку газа машины, наматывая один за другим круги синей ленты. Рука, пробитая гарпуном, почти совсем не слушалась, и каждое движение пронзало тело острой болью. Но вот наконец дело было сделано.
Машина ревела, выжимая из своего разгоряченного и уставшего мотора последние силы. Оглянувшись в последний раз, Сергей сконцентрировался перед прыжком. Оттолкнувшись от мотоцикла обеими ногами, Павлов с головой погрузился в воду. Течение реки здесь было медленным, вода – донельзя мутной. Тростник опутывал руки и ноги и без того державшегося из последних сил спецназовца. Вынырнув на поверхность, он, уже теряя сознание, увидел торпеду. С шипением разрезая воду, она преодолевала последние метры, отделявшие ее от брошенного мотоцикла. Страшный взрыв потряс воздух, взметая столбы огня во все стороны. От места взрыва кольцом встали гребни громадной концентрической волны. В следующее мгновение волна накрыла Полундру с головой.
Тральщик подоспел к месту катастрофы спустя четверть часа. Казалось, помощь появилась поздно.
Капитан третьего ранга, поднявшись по сходням на мостик, жадно приник к биноклю, обозревая водную поверхность. Он старался не упустить ни одного метра.
Довольно быстро было определено место взрыва – там плавали обломки водного мотоцикла, белела брюхом оглушенная рыба, покачивались на водной поверхности вырванные и обгоревшие стебли тростника, куски ила. Матросы, стоя на носу корабля, также принимали участие в осмотре места происшествия.
– Якимов, гляди вон там, это что у правого борта? – крикнул Истомин.
– Сейчас, товарищ командир. Нет, не он!
Тральщик взял курс левее места взрыва.
– Будьте внимательней, ребята, – сказал командир тральщика. – Не может быть, чтобы этот чертяка погиб.
Почти вся команда, кроме тех, кто был в машинном отделении, сгрудилась возле правого борта. Нет, ничего. Однажды наблюдателям показалось, будто они видят что-то, напоминающее человеческое тело. Но при ближайшем рассмотрении подозрительный объект оказался большим клубком спутанных водорослей, поднятым взрывом со дна.
– Твою мать! – чертыхнулся капитан третьего ранга.
Над тральщиком вились чайки, их не оставляла надежда поживиться. Оглушенная рыба могла утолить голод птиц, но мешал корабль.
Истомин вспоминал, как видел последний раз Сергея Павлова. Они тогда попивали водку из чайных чашек. «Ты когда решил, что мне можно доверять?» – спросил Павлов. «Во время учений, – ответил Истомин. – Только настоящий мужик может промолчать, когда на него наезжает всякая сволочь». – «Ты меня считаешь настоящим мужиком?» – улыбнулся Павлов. «Посмотрим! – ответил Истомин. – Тебе надо разрулить это дело – если ты выдвигаешь против Ставрогина такие серьезные обвинения».
Капитан третьего ранга вздохнул. Поиски продолжались, но Полундры нигде не было.
Наконец Истомин опустил бинокль.
– Хорошо, парни, всем по местам стоять, полный ход, – скомандовал он. – Надо завершить одно дельце.
Вихри воды взлетали по обоим бортам моторной лодки. Бунчук, сидя за рулем, сосредоточенно поглядывал по сторонам. Впереди препятствий не было, он дал мотору максимум оборотов.
На лице застыла жесткая гримаса, губы были сжаты в тонкую полоску. Дочь, сидевшая на передней банке, смотрела назад. Между ними лежало несколько сумок и тюков.
– Думаешь, уйдем? – с тревогой произнесла Анжелика.
– Уйдем, если заткнешься! – огрызнулся Бунчук. – Сколько раз говорил – не лезь под руку!.. Не будешь молчать, сброшу тебя, как балласт! – Он бросил взгляд на дочь, которая сжалась, словно после тяжелого удара, и добавил помягче: – Нам бы добраться до поворота на Камышовку, а там нас уже ищи-свищи, за Камышовкой много рукавов, настоящий лабиринт, не найдут!
Глаза девушки вдруг стали круглыми – она увидела, как из-за поворота реки показался силуэт тральщика.
– Папа! – взвизгнула Анжелика.
– Что? – встрепенулся Бунчук. Он оглянулся назад, снова посмотрел на Анжелику и вжал голову в плечи. – Мать их… Держись, девочка! Если уйдем живыми, всю жизнь в золоте купаться будем, запо-о-омни! – Последнее слово он почти пропел, как всегда делал в минуты большого напряжения или волнения.
Несмотря на все старания Бунчука, расстояние между лодкой и грозным военным кораблем сокращалось. Анжелика уже могла различить силуэты людей, стоявших на носу тральщика.
Весело тарахтел мотор, брызги воды, разрезаемой носом лодки, мочили Анжелике волосы.
– Эй, на лодке, – раздался голос, усиленный мегафоном. – Приказываю заглушить мотор и остановиться!
– Нате, выкусите! – Анжелика в отчаянии вскинула руку, сложила из наманикюренных пальчиков кукиш.
– Второй и последний раз повторяю – остановиться! – летевший с борта тральщика голос капитана третьего ранга Истомина был уверен и спокоен. – В случае вашего неповиновения будет открыт огонь на поражение. Даем предупредительный залп!
Как бы в подтверждение прозвучавших слов из носового орудия вылетела короткая очередь. Она прошла над головами беглецов и оказалась более чем убедительной.
Бунчук оскалился – деваться было некуда. По реке уже не уйти, сзади навис тральщик, с обеих сторон шелестели многометровые заросли тростника.
Застопорив ход, лодка еще некоторое время плыла по инерции, и серый корабль неумолимо догонял ее. Беглецы сидели в лодке, опустив головы, – покорно ожидали своей участи. Бунчуку было стыдно перед дочерью, Анжелика избегала смотреть на отца – никогда не видела его в таком состоянии.