Черноглазая блондинка
Шрифт:
— Мне достоверно известно, — сказал он, — что вы ищете человека, о котором мне было бы кое-что интересно узнать для себя.
— О? И кто бы это мог быть?
— Человек по имени Питерсон. Нико Питерсон. Имя звучит как звонкий колокольчик, не правда ли?
— Кажется, слышу звон, — сказал я. — Кто ваш надёжный информатор?
Его улыбка стала лукавой.
— Ах, мистер Марлоу, — вы же не станете раскрывать источник, почему же ждёте этого от меня?
— В этом вы правы. — Я вытащил портсигар, достал сигарету, но закуривать не стал. — Я уверен, вы знаете, — сказал я, — Нико Питерсон мёртв.
Он кивнул, отчего его дополнительные подбородки задрожали.
— Мы все так думали, — сказал он. — Но теперь мне кажется, что мы все ошибались.
Я
— Вы думаете, он жив? — спросил я, всё ещё пытаясь выиграть время. Он изобразил злорадствующую, жизнерадостную улыбку, которая сморщила уголки его блестящих маленьких глазок.
— Да ладно вам, мистер Марлоу, — сказал он. — Я занятой человек, и вы, конечно, тоже. Мы так резво начали, а теперь вы определенно начали волочить ноги.
Он пошевелился, как выброшенный на берег кит, достал из кармана большой белый носовой платок и громко высморкался.
— Смог в этом городе, — сказал он, убирая платок и качая головой. — Он разрушает мои дыхательные пути. — Он пристально посмотрел на меня. — А вас это беспокоит?
— Немного, — ответил я. — У меня уже есть с этим проблемы.
— Ах, да?
Внезапно ему стало не до того, чтобы тратить время впустую.
— Сломанная носовая перегородка, — сказал я, постукивая пальцем по переносице.
— Ну-ну, это, должно быть, было больно. Как это случилось?
— Студенческие годы, футбольный мяч, потом доктор-шутник, который пытаясь всё исправить снова сломал нос, сделав всё ещё хуже.
— Боже мой, — Хендрикс вздрогнул. — Мне невыносимо думать об этом, — и всё же я видел, что он хочет услышать больше. Я вспомнил его репутацию ипохондрика. [80] Как же получается, что преступная жизнь порождает столько неподдельных чудаков?
80
Ипохондрия — состояние человека, проявляющееся в постоянном беспокойстве по поводу возможности заболеть одной или несколькими соматическими болезнями, жалобах или озабоченности своим физическим здоровьем, восприятии своих обычных ощущений как ненормальных и неприятных, предположениях, что, кроме основного заболевания, есть какое-то дополнительное.
— Вы же знаете, что убили сестру Питерсона, — сказал я.
— Да, конечно. Как я слышал, столкнулась с двумя грубыми личностями с юга.
— Вы очень хорошо информированы, мистер Хендрикс. В газетах не говорилось, откуда взялись убийцы.
Он ухмыльнулся, как будто я отпустил ему большой комплимент.
— О, я держу ухо востро, — скромно сказал он. — Вы же знаете, как это бывает, — он стёр невидимое пятнышко с рукава своего костюма. — Вы думаете, эти южные джентльмены также охотились за её братом? Вы наткнулись на них, не так ли? — Он снова покачал головой. — Или, точнее, я думаю, это они наткнулись на вас — этот синяк на вашей щеке говорит о многом.
Он посмотрел на меня с сочувствием. Он был человеком, который знал о боли — о той, которую причиняют другим. Затем он принял деловой вид.
— Как бы то ни было, вернёмся к нашему делу — я был бы очень признателен нашему другу Нико, если, конечно, он всё ещё с нами. Видите ли, он регулярно выполнял для меня поручения в стране сомбреро и мула — ничего серьёзного, так, кое-какие мелочи, которые трудно достать здесь, где законы так излишне строги. В момент его предполагаемой смерти у него было кое-что моё, что с тех пор пропало.
— Чемодан? — спросил я.
Хендрикс одарил меня долгим,
— Может, прокатимся? — спросил он и обратился к чернокожему, сидевшему впереди. — Седрик, покатай нас по парку, ладно?
Седрик снова встретился со мной взглядом в зеркале заднего вида. На этот раз он казался немного менее недружелюбным. Думаю, теперь он уже знал, что во мне нет ничего такого, на что ему стоило бы обижаться. Он отвёл машину от тротуара. Двигатель, должно быть, все время работал на холостом ходу, но я не слышал ни звука. Англичане точно знают, как строить автомобили. Обернувшись, я мельком увидел, как парнишка в шляпе отскочил от стены и настойчиво поднял руку, но ни Седрик, ни его хозяин не обратили на него никакого внимания. Таких как он здесь по дюжине на десять центов.
Мы с шуршанием влились в поток машин на Кауэнге, направляясь на юг со скоростью двадцать пять миль в час. Было немного странно двигаться так тихо в такой большой машине. В таких машинах обычно передвигаешься в мечтах. Хендрикс открыл шкафчик орехового дерева, встроенный в дверь рядом с ним, достал оттуда тюбик с чем-то, отвинтил крышку, выдавил дюйм густой белой мази и начал втирать её в руки. Аромат, исходивший от этого вещества, казался знакомым. Я взглянул на этикетку: «Лосьон для рук "Ландыш" от Лэнгриш». Это могло бы показаться интересным совпадением, если бы не тот факт, что большинство людей в этом городе, которые жили над чертой бедности, пользовались продуктами «Лэнгриш». Во всяком случае, мне так казалось — с тех пор как я познакомился с Клэр Кавендиш, эти проклятые духи были повсюду.
— Скажите, — спросил Хендрикс, — как вы узнали, что меня интересует именно чемодан?
Я отвернулся от него и посмотрел на дома и витрины магазинов, мимо которых мы проезжали по Кауэнге. Что я мог ему сказать? Я сам не знал, откуда взялось это слово; оно просто выскочило, удивив даже меня. На самом деле мне пришло в голову не «чемодан», а испанское слово «малета», [81] и я автоматически перевёл его.
Малета. От кого я это слышал? Это могли быть только мексиканцы. Должно быть, я всё ещё каким-то образом мог что-то слышать после того, как Гомес ударил меня своим здоровенным серебристым пистолетом в доме Нико, свалив на пол в кучу. Должно быть, они начали поджаривать Линн Питерсон, когда я лежал у их ног со звёздочками и щебечущими птицами, кружащимися вокруг моей головы, как у кота Сильвестра после того, как его ударила Твити Пай. [82]
81
Maleta (исп.) — чемодан.
82
Твити (англ. Tweety), Твити Пай (Tweety Pie) — мультипликационный персонаж из серии «Looney Tunes» и «Merrie Melodies» в мультсериале Warner Bros. Жёлтый кенар. Чаще всего Твити появляется на экране вместе с Бабулей и котом Сильвестром, являясь домашней канарейкой.
Хендрикс начал барабанить своими сосисочными пальцами по кожаному подлокотнику рядом с ним.
— Я жду вашего ответа, мистер Марлоу, — сказал он всё так же любезно. — Откуда вы узнали, что речь идёт о чемодане? Может быть, вы разговаривали с Нико? Вы видели предмет, о котором идёт речь?
— Я догадался, — запинаясь, ответил я и снова отвернулся.
— Тогда вы, должно быть, ясновидящий. Это полезный дар.
Седрик вывез нас из Кауэнги, и теперь мы ехали на запад по бульвару Чандлер. Хорошая улица Чандлер, ничего плохого в ней нет: широкая, чистая и хорошо освещенная ночью. Впрочем, это был не парк, а просто одна из маленьких причуд Хендрикса. Он был игривым парнем, я это видел.